прости меня. Просто я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Сказал он.
– И я не могу успокоиться, пока не увижу этого гада на электрическом стуле! Ко всему прочему, кому-то надо заниматься компанией. Ты же не будешь этого делать?
– Я уже говорил тебе, и не однократно – ресторанный бизнес меня не интересует. Папа не случайно оставил все тебе. И даже если бы он решил иначе, я бы все равно отказался встать во главе «Блэк». У вас с отцом это всегда получалось лучше. А я? ну что я, простой адвокат по разводам, могу понимать в плюшках и пирожных. – Залебезил Джеймс.
Оливия улыбнулась. Она знала, что брат говорит все это специально, чтобы ее задобрить. Он вполне мог управлять компанией, если бы захотел.
– Позавтракаешь со мной? – спросил он, доставая из холодильника нарезанный тонкими ломтиками бекон и упаковку яиц.
– Нет. Я опаздываю. Слышал, полиция привлекла к расследованию детектива Кэйда Блума, ну того, который раскрыл дело Эргеймского душителя. Встречаюсь с ним сегодня.
– Горбатого могила исправит. – Недовольно буркнул Джеймс, наливая на сковороду масло. – И ты надеешься, что он позволит тебе участвовать в расследовании? Полиция не любит когда дилетанты суют нос в их дела.
– А это дорогой братец, не твоего ума дело! – сказала Оливия, озорно сверкнув глазами. – Тем более что этот детектив сам мне позвонил и захотел встретиться. Похоже, у него есть ко мне какие-то вопросы. И как ты недавно заметил у меня шикарные перспективы и три с половиной года учебы на юридическом факультете.
Отголосок очаровательной живости промелькнувшей в тоне сестры поднял Джеймсу настроение. Ему так хотелось, чтобы вернулась прежняя Оливия. Озорная, смешливая, временами язвительная, с отличным чувством юмора, девочка, без которой не обходилась ни одна из его детских шалостей. Яркая, изменчивая кокетка, полная огня, способная довести до бешенства своими выходками, его сестра обладала способностью мгновенно становиться центром любой компании. Там где появлялась Оливия, смех не затихал ни на минуту. Но так было раньше. До этой ужасной трагедии, изменившей их жизнь навсегда.
– Ну? Как я тебе? – спросила Оливия, снова появившись в столовой.
Джеймс нарочито придирчивым взглядом осмотрел наряд сестры. От головокружительного декольте пастельно-розовой блузки с длинными рукавами и маленькими жемчужно-розовыми застежками, строгих брюк на пару тонов темнее и до кончиков лаковых туфель, на длиннющем каблуке. В вырезе на шее мелькала тяжелая серебряная цепь с кулоном из крупного, полупрозрачного розового кварца. Его подарок на прошлое рождество. Холодный металл резко контрастировал с нежной кожей. Красно-каштановые, вьющиеся волосы, блестящие в утреннем свете, были присобраны и заколоты сзади легкомысленной заколкой в виде бабочки. Большие аквамариновые глаза умело, подкрашены, на чуть полноватых губах слой коричнево-розовой помады. Красиво.
– Замечательно выглядишь! –