молча кивнул и, улучив момент, незаметно для линейного контролера скорчил Эдику страшную рожу, призывая его во что бы то ни стало хранить молчание.
– Ну и что мне прикажете делать? – спросил Соловей-разбойник, переводя взгляд с одного виновного на другого. – Что?
«Убей себя об стену, паскуда!» – чуть не вырвалось у Данилова, но он вовремя взял себя в руки.
– Так уж и быть – оставлю все без последствий, – чудесным образом подобрел линейный контролер. – Нехорошо омрачать человеку первый день работы на новом месте…
Если бы Данилов увидел волка и ягненка, пасущихся вместе, и льва, поедающего солому, то он удивился бы этому зрелищу куда меньше, чем чудесному преображению Соловьева.
– Третий! – машинально поправил Эдик.
– Что – третий? – брови Соловьева, разделенные значительным расстоянием, начали движение к переносице.
Данилов безуспешно попытался испепелить неугомонного стажера взглядом.
– Я работаю не первый день, а третий, – Эдик застенчиво улыбнулся. – Точнее – третьи сутки…
– Какая разница, – снова скривился Соловьев. – Ступайте работать и больше не нарушайте инструкций.
– Спасибо, Алексей Николаевич, – поблагодарил Данилов, но контролер уже был у самых дверей, ведущих на улицу, и на благодарность никак не отреагировал.
Данилов снова полез за наладонником, нажал на нем клавишу, и на экране загорелось надпись «бригада свободна».
– Обошлось, слава богу, – выдохнула за спиной Данилова Вера.
Она посмотрела на Эдика, покачала головой и предупредила:
– Теперь ты должен проставиться Владимиру Александровичу. Он тебя, можно сказать, от увольнения спас.
– Да я хоть сейчас! – взвился радостный Эдик. – Давайте в круглосуточный супермаркет заскочим… Вы что предпочитаете, Владимир Александрович?
– Я предпочитаю спокойно и без геморроев доработать до конца смены, – сказал Данилов. – Затем прийти домой, съесть горячую яичницу с помидорами, выпить кофе и лечь спать…
Коммуникатор, который он продолжал держать в руке, мелодично тренькнул. Прежде чем поднести прибор к уху, Данилов машинально взглянул на экран – вызывала диспетчер подстанции.
– Шестьдесят два – одиннадцать слушает.
– Возвращайтесь, – послышался голос диспетчера Сиротиной. – Пока все тихо.
– Спасибо, Люсь, – Данилов убрал наладонник и сообщил Вере с Эдиком: – Едем домой!
– Можно и ужин взять по прибытии! – предложил Эдик, залезая в салон, вслед за Верой.
Данилов предпочитал ехать впереди. И черт с ним, с «высокой аварийной опасностью» переднего места, зато видно все хорошо. Ему нравилось глазеть по сторонам. Это при транспортировке больного врач должен ехать в салоне, когда же больных в машине нет, можно ехать, где хочется.
– Зачем? – пожала худенькими плечами Вера. – Ешь так. Успеешь – твое счастье. Не успеешь – и с ужина снимут если что.
Каждой суточной бригаде