Данилов. – Вдруг ей действительно плохо…
И как в воду глядел. Хорошо хоть доехали быстро по ночной Москве. Весь путь, местами – с сиреной и мигалкой, занял немногим больше получаса. Будь дело днем, Александра Ивановна отправилась бы со свежим инфарктом миокарда не в отделение реанимации сто шестьдесят восьмой больницы, а прямиком на небеса, на встречу со своим давно умершим супругом. Правда, надежды Петровича немного оправдались – вначале он около часа поспал в машине, пока бригада приводила старушку в транспортабельное состояние, а потом еще немного прихватил в больнице, пока Данилов сдавал Александру Ивановну дежурным врачам реанимационного отделения.
– Вот чего никогда не стоит делать – заранее настраиваться на то, что вызов пустяковый, – назидательно сказал Данилов Эдику, пока они катили пустую каталку из реанимации в приемное отделение. – Непременно обломаешься.
– Я вижу… – ответил Эдик.
Освободившись от каталки, Данилов отправил Эдика в машину, а сам зашел в туалет – облегчиться и полечиться. Лечение заключалось в приеме «трех составляющих обезболивания», именно так Данилов называл про себя таблетку анальгина, таблетку метиндола и таблетку но-шпы, совместный прием которых помогал справиться с головной болью. Не заставить ее исчезнуть совсем, но – существенно уменьшить.
Лечиться Данилов предпочитал уединенно, чтобы избежать выражений сочувствия со стороны окружающих. Сочувствие это тяготило его чуть ли не больше, чем сами боли. Оно делало Данилова каким-то ущербным, неполноценным, хотя сам он себя таковым никогда не считал.
Головная боль отступила уже в машине, когда, не веря своему счастью, они возвращались на подстанцию, но лучше себя Данилов не почувствовал. Тяжесть на душе никуда не делась, а в ушах до сих пор слышались крики матери, зовущей свою Дашеньку.
– Тормозни у супермаркета, Петрович, – попросил Данилов.
Петрович удивился, но послушно остановил машину прямо напротив круглосуточно работающего магазина.
– Кому чего взять? – спросил Данилов, вылезая из машины.
Все дружно промолчали.
– Я мигом! – Данилов захлопнул дверцу.
Войдя в супермаркет, он прямиком направился к стеллажам с водкой. Выбрал на ходу одну из бутылок, емкостью в литр, добавил к покупкам два плавленых сырка и пошел к смуглой девушке-кассирше, дремавшей за единственной работающей кассой.
– Двести шестьдесят восемь рублей двадцать копеек…
Данилов протянул пятисотенную, полученную сдачу не считая сунул в карман, положил покупки в полупрозрачный пакет и поспешил к машине. Теперь оставалось дождаться конца смены…
– Событие завтра какое? – полюбопытствовал Петрович, глядя на пакет, который Данилов положил на колени.
– День «скорой помощи», – сухо ответил Данилов, стремясь отбить у Петровича охоту к дальнейшим расспросам.
– А у нас есть свой праздник? – спросил Эдик.
– Есть, – ответила Вера. – Двадцать восьмого апреля! В этот светлый, радостный день