и только когда он смог различить помимо фигур и цветовую гамму, тогда признал в них тех, который навсегда был лишен жилья, работы, семьи, часто еды и уважения. Тот, который шел впереди, как вождь, – выбирал место, говорил что-то без умолку, харкая на камни, как пес, помечающий место, был одет не по сезону в драповое серое пальто с каракулевым воротником, на котором светились темные разводы. Голова у него была обернута темной малиновой шалью, что придавало сходство с женским полом, если бы не борода в крошках, скрученная, как накладная, торчала под подбородком, придавая ему хоть какую-то солидность. На шее был кофейного цвета шарф, несколько раз обернутый вокруг шеи, но держащийся свободно, который стелился по земле и вбирал в себя прибрежную сырость. На ногах были сандалии, вполне приличные, если не новые. Вождь держал в одной руке палку, заменяющую орудие, в другой рюкзак, и был похож на ходока, идущего с самого Сахалина, чтобы узнать ответ на долго мучавший его вопрос. Другой, был маленький, толстый и согласно своей фигуре носил одежду свободную, не сковывающую движения. Это были шаровары, очень широкие в бедрах, как у народов Востока и ямайская рубашка, выцветшая на солнце, с желтыми пальмами и розовым морем. Он ходил босиком, сжимая ногу, соприкасаясь с поверхностью камней, только самой напряженной частью ступни. Толстый был очень нервным и все время кружил вокруг Вождя и, видя очередное место для привала, присаживался, проверяя, говорил скороговоркой «удобно-неудобно – есть лучше», двигался дальше, не отрывая от него взгляда.
Третий был одет в джинсовый комбинезон с широченными лямками и был похож на автослесаря с множеством карманов на своей униформе. На ногах светились кроссовки с отходившей наполовину подошвой. Он шел спокойно и едва слышно насвистывал мелодию из «Серенады солнечной долины», на время погружая всех в легкое отстранение, не обязывающее ни к чему.
Четвертый был облачен в худую фуфайку, под которой были надеты спортивная синяя куртка и футболка красного цвета с желтой окантовкой. Костюмные брюки с едва приметной стрелкой и грязные, но солидные штиблеты, а также табличка «поможите бывшему банкиру» говорили о нем, как о человеке случайном здесь, но попавшем под колесо. Банкир молчаливо шел за всеми, отставая, но двигаясь неторопливо. В руках у него было две доски, подобранные или выдранные от цельной конструкции типа забора либо ящика.
Они остановились у одинокого куста, торчащего из-под камней, как случайное образование, возникшее в результате скопления нечистот, присели и загоготали, как будто место было заражено газом, от которого хочется бесконечно смеяться.
Мужчина в каракулевом пальто вытащил из кармана складной нож, обнажил лезвие, и направил его на «банкира». Тот вздрогнул, хоть и понимал, о чем, тот его просит. Он бросил на землю дрова, и вождь стал потрошить доску, плавными движениями скользя по деревянной глади бывшего забора, некогда оградой от воров и любопытствующих.
Они соорудили нехитрое костровище, положили несколько камней, напоминающих лик