кладет в рот еще одну горсть листьев, и скоро мне хочется смеяться, так приятно почувствовать облегчение.
Я замечаю длинный ожог на Рутиной руке пониже локтя.
– У меня есть кое-что для этого.
Откладываю лук и смазываю ей руку лекарством.
– Тебе повезло со спонсорами, – говорит она с завистью.
– А тебе ничего не присылали?
Рута качает головой.
– Ничего, еще пришлют. Чем ближе к концу Игр, тем больше людей поймут, какая ты умная.
Я поворачиваю мясо.
– Ты не шутила, что хочешь взять меня в союзники?
– Нет, конечно. – Я почти слышу стон Хеймитча: надо ж – связалась с младенцем! Ну и пусть. Рута – боец, она не сдается, а главное – я ей доверяю. Почему не признать это открыто? И еще она напоминает мне о Прим.
– Ладно. Я согласна.
Рута протягивает мне руку, и я ее пожимаю.
Конечно, любой союз здесь временный, но сейчас не хочется об этом думать.
Рута добавляет к нашему ужину горсть каких-то мучнистых кореньев. Поджаренные над костром, они пряные и сладкие, похожи на пастернак. И птица ей знакома, в ее дистрикте такие водятся, их называют грусятами. Бывает, в сад забредет целая стая, и тогда в кои-то веки можно прилично поесть. Разговор прерывается, пока мы усердно набиваем животы. Мясо грусенка очень вкусное и сочное. Когда кусаешь, по подбородку стекают капли жира.
– Уф, – выдыхает Рута. – В первый раз съела целую ножку.
Могла бы и не говорить. Сразу заметно, что мясо перепадало ей нечасто.
– Бери другую, – предлагаю я.
– Можно?
– Бери сколько хочешь. С луком и стрелами мы не пропадем. А еще есть силки. Я тебя научу их ставить. – Рута нерешительно смотрит. – Да бери же! – Я сама сую ножку ей в ладонь. – Все равно через пару дней испортится, а мы и половины не съели. И кролик совсем целый.
Держа мясо в руке, Рута уже не может сдерживаться и с аппетитом вгрызается в него зубами.
– Я думала, в Дистрикте-11 еды больше, чем у нас. Вы ведь сами ее выращиваете.
Глаза Руты расширяются.
– Нет, что ты, из урожая ничего брать нельзя.
– А то что? В тюрьму посадят?
– Высекут при всех плетьми. Наш мэр очень строгий.
По выражению ее лица видно, что там это в порядке вещей. В Дистрикте-12 публичная порка бывает, но редко. Строго говоря, нас с Гейлом могли бы сечь каждый день – и это еще мягкое наказание за охоту в лесах. Вот только все чиновники сами у нас мясо покупают. К тому же наш мэр, отец Мадж, не очень любит такие вещи. Наверное, жизнь в самом бедном, непривлекательном и высмеиваемом дистрикте имеет свои преимущества: обычно Капитолию нет до нас дела, лишь бы достаточно угля добывали.
– А вы себе берете угля, сколько нужно? – спрашивает Рута.
– Нет. Сколько сможем купить. Бесплатно только то, что на башмаках принесем.
– Когда урожай собираем, нас кормят получше, чтобы мы весь день могли работать.
– А в школу вы ходите?
– Во время уборки – нет. Все работают.
Мне нравится слушать про жизнь Руты. Мы почти никогда не встречаемся ни с