От «Еврейского государства» Теодора Герцля к «Окончательному решению еврейской проблемы»
в какой-то средний класс, явившись вместе с тем для всех остальных сильными конкурентами, внушающими ужас. Очутившись затем вдруг, после эмансипации, в круге буржуазии, мы должны были выдержать давление с двух сторон – с внешней и внутренней. Наконец, ведь и нельзя узаконенное уже равноправие, в каком бы оно виде теперь ни находилось, еще больше расширить – не только потому, что оно грешит против умеренности, но также и потому, что тогда все евреи, богатые и бедные, тотчас разделятся на различные пагубные партии. Но если посмотреть на оборотную сторону медали, то, собственно, против нас особенно существенного ничего нельзя сделать. Вот в прежние времена у евреев поотнимали их украшения, бриллианты, золото и прочее, но каким образом теперь заполучить их движимое имущество? Оно всё в бумажках, блуждая по белу свету, или, может быть, схороненное в христианских кассах. Правда, можно ценность всех этих железнодорожных, банковых и других акций или бумаг разных строительных обществ и других крупных предприятий легко побить понижением, и где окажется самое большее поступление доходов и налогов, там сосредоточится и вся масса движимого имущества. Но все подобные попытки могут отразиться не только на евреях, но и на христианах; где это уже испробовали, там тотчас переживали очень тяжелые имущественные кризисы, никоим образом не ограничивающиеся одними евреями, в которых главным образом метили; эти стрелы менее всего в них попадали, а следствием такой невозможности уничтожить еврея является то, что ненависть к нему только увеличивается и растет. Антисемитизм в соседях растет не по дням, а по часам, и будет расти, потому что причины, вызывающие его, очень прочно усвоены народом и не могут быть поколеблены. Отдаленная причина, или causa remota, подобного порядка вещей есть отсутствие в средние века возможности ассимиляции, ближайшая же причина всего этого, или causa proxima, есть наш продуктивный излишек среднего интеллигента, не имеющего никакого выхода ни вниз, ни вверх, то есть не имеющего, собственно, никакой здравой возможности превратиться в низший класс или подняться в высшие слои общества. Бедные, мы образуем пролетариат и создаем разрушителей, то есть низший персонал руководителей разных революционных партий, а одновременно с этим вверху увеличивается наша денежная сила, которая опять-таки внушает страх.
Влияние антисемитизма
Гнет, в котором мы находимся, не делает нас лучшими. Мы, кажется, ничем не отличаемся от других людей, хотя правда не любим своих врагов и притеснителей – это совершенно верно; но только тот нам может нам это поставить в вину, только тот нас может нас в этом укорять, кто сам остается победителем в подобной борьбе чувств. Этот гнет, естественно, вызывает в нас ненависть, враждебное отношение к нашим притеснителям, что, со своей стороны, снова вызывает гнет, притеснения, и, не будучи в состоянии выйти из этого круговорота, мы вертимся как белка в колесе.
«Все-таки, – скажут мягкосердечные фанатики, – этого всего можно достигнуть