отчего же. Просто они ведут закрытый образ жизни и не показываются на глаза посторонним мужчинам, – негромко отозвался Андре, – Собственно, прятать жен под замок и светлокожие арагонцы совсем не прочь. Разумеется, в самой Сарагосе дам хватает, самых разных, но разница между теми, кто живет на северном и южном берегах Эбро – лишь в цвете кожи и религиозных обрядах.
– Вон что…
– Вы только об этом не поминайте в городе, – на всякий случай добавил доктор, – Вообще старайтесь больше помалкивать и слушать. Иностранцев нигде не любят. В доме сеньора Манчеры мы будем в безопасности, но на улицах следует держать ухо востро.
– Почему?
– Скажем так… местное население отличается крутым нравом. В этой стране слишком много дворян, иначе говоря, высокородных бездельников с раздутым чувством собственного достоинства и несоразмерно тощими кошельками. Зарабатывать деньги собственным трудом или умом здесь считается ниже человеческого достоинства. Каждый из этих полунищих идальго пальцем о палец не ударит, чтобы изменить ситуацию. Намного чаще они промышляют грабежом на дорогах, нежели затягивают пояса.
Вскоре дома и домишки сарацинского квартала расступились, и путники вышли на берег Эбро. Река величественно несла свои воды, обагренные лучами заходящего солнца. Берега соединял большой каменный мост. Лу даже присвистнул:
– На таком, пожалуй, две повозки разъедутся спокойно – возницам даже ругаться не придется.
– С таким расчетом его и строили, – не без гордости заметил Андре. – Город расцвел, когда возвели Каменный мост: это помогло развить торговлю и экономику Сарагосы, в ту пору переживавшую нелегкие времена.
Оставив позади мост, путники вновь ступили на твердую землю и сразу оказались в центре города. На площади перед величественным собором кипела жизнь. Последние торговцы поспешно сбывали остатки товара, а самые ушлые покупатели намеренно тянули время и торговались из-за каждого апельсина. Шум стоял невообразимый.
Путники оставили повозку с Гнедым на городской конюшне, после чего отправились к дому Манчеры. Нагруженный вещами Лу ошалело вертел головой. Хозяин не соврал: женщин тут и вправду хватало, но каких! Благородных дам в предзакатный час, понятное дело, не увидишь, зато служанок и рабынь сколько угодно – с кожей всех оттенков, от черного дерева до оливкового. Мулатки и чистокровные африканки, которые то и дело встречались на улицах Сарагосы, поразили воображение юного великана, совсем недавно спустившегося с южного склона Пиренейских гор. Парня просто распирало от десятков незаданных вопросов, но, повинуясь приказу доктора, он хранил молчание.
Дома из светлого камня, обступившие улицы удивительного города, снаружи выглядели одинаковыми, но Андре уверенно шел по знакомому до последнего камня городу. Лу едва поспевал за хозяином. Наконец они остановились перед нужной дверью, над которой красовалась вывеска: "Аптека с-ра Альфонсо Манчеры".
Наплыва