Стилистика текста: от теории композиции – к декодированию. Учебное пособие. Людмила Григорьевна Кайда

[134] дано теоретическое обоснование стилистики как филологической дисциплины. Расставлены новые и, на наш взгляд, убедительные акценты: стиль понимается как разновидность употребления языка, а стилистика текста рассматривается как основа основ и для теории стилистики, и для теории всех смежных наук.

      Мы являемся свидетелями и участниками теоретического спора о месте стилистики текста в филологии. О роли, которая ей уготована. О перераспределении акцентов в методике преподавания вузовских курсов. Нерешенных проблем, тем не менее, остается много, мнений по каждой из них более, чем достаточно.

      Но копилка знаний продолжает пополняться, и все новые и новые работы свидетельствуют о неустоявшейся «розе ветров» современной стилистики текста не только в русской, но и испанской науке[135].

      Куда она повернется, судить пока трудно. Предсказание сродни прогнозу погоды[136]. Безусловно одно: точкой отсчета стилистики текста является сам текст. Для меня в нем главный объект внимания – композиция.

      ЧАСТЫ II

      КОМПОЗИЦИЯ – ЦЕНТР ПРИТЯЖЕНИЯ ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ

      Глава третья

      ЧТЕНИЕ – ЭТО СОТВОРЧЕСТВО

      Авторский подтекст: лингвистические формы его выражения

      Понятие «подтекст» осмысляется более ста лет. Широкое толкование подтекста дает, например, режиссер К. Станиславский:

      «Что такое подтекст?... Это явная, внутренне ощущаемая «жизнь человеческого духа» роли, которая непрерывно течет под словами текста, все время оправдывая и оживляя их. В подтексте заключены многочисленные, разнообразные внутренние линии роли и пьесы... Подтекст – это то, что заставляет нас говорить слова роли. Все эти линии замысловато сплетены между собой, точно отдельные нити жгута, и тянутся сквозь всю пьесу по направлению к конечной сверхзадаче»[137]. Отношение к подтексту как к скрытому смыслу, «подводному течению», не имеющему выражения в языковой материи, настраивало читателя на интуитивные разгадывания тайн и субъективную интерпретацию скрытого смысла.

      Однако исследователи постоянно сталкивались с четкой заданностью авторского подтекста. Скрытые его координаты проявлялись в новых значениях слов, столкновении структур и стыковке компонентов композиции. Исследуя закономерности в соотношении скрытого и словесно выраженного смысла, ученые давно уже пришли к выводу о существовании языковой базы подтекста, но лишь в 70-е годы наметилось, наконец, лингвистическое направление в изучении «грамматического подразумевания» как «... передачи информации не путем открытого выражения, а путем использования потенциальных значений синтаксических форм»[138].

      Феномен подтекста предстал перед учеными в своей естественной противоречивости: с одной стороны, нечто скрытое, невыраженное, а с другой, – явление вполне ощутимое, опирающееся на языковые сигналы. Подтекст получил признание