его на руке.
– И что же конкретно ты хочешь длиннорослый?
– Гр, тролль знает цену золота. Поэтому тролль хотеть кварц.
– Прекрасно, прекрасно, – гном сунул руку с зажатым в ней самородком в один из карманов штанов, и вынимать ее, похоже, не собирался. – И сколько же кварца ты хочешь?
– Много прекрасного кварца. Я устал грызть невкусный придорожный камень. Ты мне давать много кварца?
– О да, за тот крохотный самородочек я могу, хм, дать тебе, – Вога-Йога на секунду задумался, – могу давать три больших, нет, три большущих куска отменного кварца!
– Плут! – взревел Пуслан, схватив гнома за грудки. – Плут! Ты знать, сколько стоит этот мой золото? Он стоит три вот такой, как мой сумка кварца и еще три такой сумка кварца, и еще…
– Хватит, хватит! – захрипел гном, пытаясь отбиться левой рукой от сжимающих его лап великана, правую, однако, так и не вынимая из кармана. – Отпусти, верзила! Тут тебе не восточные предгорья. Можно и в факультетскую тюрьму угодить в два счета!
– Пуслан, оставь его, не горячись, – Железяка, подпрыгнув, повис на одной лапе тролля. Второй лекпин таким же манеров повис на другой лапе, что, впрочем, не возымело на великана никакого действия.
– Вога, прекращай торговаться! – крикнул Тубуз. – Назначай настоящую цену, а не то мы в соседний переулок пойдем!
– Хорошо, хорошо, ХОРОШО!!! – выдавил из себя гном, и когда Пуслан отпустил его, затараторил:
– Не надо никуда ходить. И незачем горячиться. Лучше, вон, чайку горяченького попейте. А цену настоящую – почему же не дать? Я всегда даю настоящую цену. Она ведь, цена-то, любая – настоящая. Ненастоящей-то цены и не бывает…
– Сколько давать мне кварца? – Пуслан вновь надвинулся на гнома.
– Ровно столько, сколько попросил большой тролль с востока! – объявил Вога-Йога. – Ровно столько и ни крупицей кварца меньше!!!
Не переставая говорить, он подошел к правой от камина стене и сунул руку в глубину одной из полок. Раздался тихий щелчок, и вся стена вдруг опустилась в образовавшуюся в полу нишу. Перед взорами удивленных друзей предстала комната, превышающая размерами гномью каморку раз в десять. Вся она была загромождена различными шкафами, тумбочками, сундуками и ящиками. Гном принялся двигать всю эту мебель, пока не вытащил на первый план средних размеров сундучок.
– Вот, – сказал он, открывая крышку и предоставляя на обозрение троллю гору разноцветных камешков. – Вот тебе и твой кварц. Этот фиолетовый – аметист, а этот черный – морион, вот цитрин, вот горный дымчатый хрусталь…
– Гр, я должен пробовать. Хвиолетовый. Я его знать. Он покрепче и привкус у него, гр, очень для меня, гр, соответственный.
– Пробуй, пробуй, – гном немного порылся и извлек из груды, наверное, самый маленький фиолетовый камешек. – Пробуй, на здоровье…
Пуслан закинул камень себе в пасть. Раздался громкий хруст, лекпинов аж передернуло. Впечатление было такое, что хрустят их собственные зубы.