носком пришелся по руке, державшей «солнце». Женя с ужасом наблюдал, как рука против его воли разжалась, «солнце» выскочило из ладони и по широкой дуге совершило полет вниз. Диск ударился о ствол дерева на метр выше ветви, по которой Кузнецов забирался на карниз, отскочил, проехался по суку, словно по ледяной горке, и выскочил на нижнюю ветвь. Кузнецов с замиранием сердца следил за каждым движением реликвии. «Солнце» перевернулось и застыло на переплетении листьев и сучьев. Достать его не было никакой возможности.
– Осторожно! – раздался сзади окрик Элен. Охранник уже успел поднять топор над Кузнецовым, пока тот следил, как кувыркается по ветвям «солнце». Увернуться или отскочить назад не оставалось времени. Топор завис над его головой и был готов опуститься в любой момент. Женя понял, что настал его последний час. Он так и не успел совершить то, ради чего жил все эти годы. Ради чего искал, ждал, надеялся.
Охранник ударил. Женя весь сжался. Откуда-то сверху, над Кузнецовым, раздался звон разбитой керамики, что-то загудело, и лицо охранника исказила короткая судорога. Вместе с этим на секунду пропал и вновь появился свет от подсвечивающих фасад прожекторов. На Кузнецова посыпались искры, Женя поднял голову и увидел, что железный топор его преследователя застрял в изоляторах, к которым подходили провода с того самого столба возле дерева. Охранник дернул топором, вновь сноп искр посыпался вниз. Тело его затряслось, и, выпустив из рук топор, охранник рухнул вниз с карниза. В этот момент везде погас свет.
Первое время Женя не видел ничего, кроме луны. Затем он начал различать контуры здания, Элен, стоящую рядом, бормочущую что-то от страха, и рукоять топора, торчащую перед ним. Женя медленно достал из-за пазухи резиновые перчатки и надел их.
– Что нам делать? Что нам делать? – повторяла Элен. Женя взялся за топорище, которое было железным. Даже если автоматические выключатели на подстанции и не разомкнули эту линию при коротком замыкании, устроенном охранником и его топором, на руках Евгения были резиновые перчатки и участь охранника его постичь не могла.
Снизу вновь появился свет, однако прожекторы светили не так ярко. Теперь они питались от мощного аккумулятора или от другого кабельного ввода электричества. Женя выдернул топорище из изоляторов. Элен испуганно смотрела на него, держась связанными руками за подоконник. Ее правая нога в туфле на высоком каблуке все время соскальзывала с узкого карниза, да Женя и сам едва мог устоять, держа обеими руками топор. Он размахнулся и ударил по изоляторам, основание которых было замуровано в стену.
Изолятор погнулся, но из стены не вылетел. Кузнецов, стараясь не обрубить провод, присоединенный к изолятору, ударил еще раз. На этот раз изолятор вылетел из стены, кабель, идущий от столба, потянул изолятор вниз, но Женя поймал его рукой.
– Сдавайся! – закричали по-английски слева. Женя повернул голову в направлении кричащего и увидел еще одного охранника, высунувшегося из окна и держащего в рука