свою приемную мать, – задумчиво произнесла Роза Адамовна. – В этом тебе повезло. С приемной матерью у вас один цвет волос и разрез глаз. Думаю, вам обеим это весьма упростило жизнь. В остальном же ты вылитая Асмик. Не принимай я роды у твоей матери собственными руками, ни за что бы не сказала, что ты Асина дочь.
– Мою мать звали Асмик или Ася? Я что-то не пойму.
– Полное имя Асмик. Я же тебе сказала, что она была армянкой. А я ее звала на русский манер – Асей.
– А из какой она была семьи? – жадно спросила Юлька.
– Боюсь, я не смогу удовлетворить твое любопытство, – сказала Роза Адамовна. – Я ведь мало знала твою мать. Случайно наткнулась на улице на молоденькую женщину, у которой начались роды. Я с трудом довезла бедняжку до клиники, где тогда работала. И мы вдвоем с акушеркой приняли у нее роды. В такой момент роженице обычно не до пространных разговоров. Имя свое она назвала. Но ни своей фамилии, ни адреса она нам так и не сказала. После того, как родилась ты, у твоей матери только и хватило сил, чтобы разок взять тебя на руки. И поцеловать. А затем она умерла.
– А нам-то говорили, что у вас никогда и никто из рожениц не умирал, – укоризненно протянула Мариша.
Роза Адамовна вздрогнула.
– Это был единственный случай, когда умерла моя пациентка, – глухо обронила она. – Но про него все быстро забыли. Покойная была никем. Даже ее фамилии мы не знали. Документов тоже при себе не имела. Так я и не знаю, откуда она взялась. Во всяком случае, милиция так и не нашла Асиных родных. И я, честно говоря, не удивилась. Если бы они у Аси были или если бы хотели найти Асю, то уже давно нашли бы.
– А ребенок? – спросила Мариша. – Почему вы не сообщили о ребенке? О Юльке то есть.
– И что бы с ней стало? – пожала плечами Роза Адамовна. – Отправили бы сначала в Дом малютки, потом, когда подросла, переправили бы в детский дом. И на годы для этой крохи заветной мечтой стало бы обрести родителей. Хоть каких-то, но папу с мамой. Так стоило ли обрекать кроху на долгое ожидание, если можно сразу дать любящих родителей! Ведь не забывайте, родственники Юли выгнали ее мать из дома. И в конечном итоге это они обрекли ее на смерть. Так скажите, неужели я поступила неправильно? Я принимала роды у Аси сама. И когда она скончалась, я решила, что смогу позаботиться о ребенке лучше, нежели это смогут сделать органы государственной опеки.
Подруги молчали. По сути, Роза Адамовна была кругом права. Едва ли в детском доме Юльке было бы лучше, чем у своих приемных родителей. Которые к тому же проявили большую самоотверженность, воспитывая чужого ребенка и ни разу не намекнув дочери, что она им не родная. И в общем-то не имеет никаких прав на их заботу.
– Девушки, если у вас все, то мне пора, – решительно сказала Роза Адамовна, вставая. – Извините, но я очень тороплюсь.
И она начала теснить подруг к выходу. Так как роста она была гренадерского, а величия просто царственного, подругам не оставалось ничего другого, как потесниться к дверям. К тому же они не знали, чего бы еще такого спросить у врачихи.
– Но