девчушкой. И ладно если б девочка была, скажем, умненькой студенткой или хотя бы пытливой, влюбленной в литературу школьницей, так нет же – фотомодель. Подающая надежды Лера Летягина. Вся в восторге от собственной смазливой мордахи и в мечтах о грядущем «бриллиантовом будущем». Так себя любит, что только и щебечет о всяких показах-макияжах-ракурсах… И что между ними может быть общего?!
Не зря ж Лерина подруга, Соня, злобствует и, не чинясь, спросила, едва увидела Надю за кулисами: «Ты чего сюда приперлась? Лесбиянка, что ли?! Лерку соблазняешь?»
Митрофанову аж в краску бросило от такого вопроса. Спасибо, Лера – вот уж языкастая не по годам! – выручила. С достоинством ответила своей наглой приятельнице:
– Да, Сонечка, я Наде нравлюсь. А тебе что, завидно?
Сонька немедленно стушевалась, пошлепала прочь, а Лера – фыркнула вслед посрамленной подружке:
– Ей, значит, по лысым папикам да по разным психам шляться можно. А мне с умными людьми дружить нельзя…
Надя даже растрогалась – и из-за того, что ее причислили к умным, и из-за слова «дружить».
Впрочем, какая там у них с Лерой дружба, если они всего во второй раз в жизни видятся… Но на приеме оказалось действительно интересно, даже если в нем и не участвовать, а только из-за кулис наблюдать.
Модный показ втиснули меж выступлением вертлявой певички (Надя видела ее первый раз, но сказали, что она «звезда») и горячим (обещали перепелов под соусом бешамель).
– Сорок минут по «языку» ходить будем, – проинформировала Лера. – Я целых семь платьев показываю!
– А откуда лучше смотреть? – загорелась Надя.
– А откуда хочешь. Или отсюда, из-за кулис, или в зал иди, уже не выгонят, раз внутрь прошла.
Надя, конечно, предпочла остаться за кулисами. «Под защитой» новой подруги. Притулилась в уголку и принялась наблюдать за все прибывающими Лериными коллегами. Такой оказался паноптикум – особенно если «изнутри», а не со стороны сервированных французским шампанским столов смотреть.
Наде раньше казалось, что эти модели-манекенщицы – все на одно лицо, одна сплошная смазливая блондинка… Но при ближайшем рассмотрении картинка вышла куда более выпуклой, интересной и, прямо скажем, – повышающей ее собственную самооценку. Митрофанова обнаружила, что неземная красота на самом деле – процентов на восемьдесят – труд всяких стилистов-макияжистов, а вовсе не собственная заслуга девчонок. Не уставала удивляться, пока смотрела, как модельки, еще в цивильном и без раскраски, собираются перед показом. У одной – зубы подкачали, у второй – прыщей изрядно… И фигуры модельные – тоже, прямо скажем, оставляют желать лучшего: у кого талии нет или ножки излишне тонкие, натуральная косуля, а грудь – вообще в половине случаев отсутствует полностью. Надя даже не удержалась, сказала Лере:
– Я-то думала, все модели и в обычной жизни красавицы. А на самом деле – смотреть не на что. Одна ты – и в джинсах хороша.
Лерочка от комплимента нескрываемо расцвела. Но ответила грубовато:
– И правда, что ли, – кадришься?