жестом подозвал Хантра и, едва тот подошел, хрипло спросил:
– Изменники могут знать обходные пути?
– Только по верхним горным дорогам. Я провожу.
– Рав, охранять Катриону.
Со мной осталось двое далларийцев и четверо из моей охраны. Остальные растворились в темноте спускающихся к городу веревочных лестниц. Я сидела, прижавшись спиной к скале, и слышала крики гибнущего города, вой атакующих гоблинов, резкие, четкие и уверенные команды Динара.
Сидела долго, потом осознала, что неизвестность убивает. Отойдя от стены, велела своим охранникам следовать за мной.
– Господин приказал ждать здесь, – возразил Рав.
– Я возвращаюсь в горные залы, – устало произнесла я и тут поняла, что все это время прислушивалась к голосу Динара, теперь неразличимому.
Остановить меня далларийцы не посмели и поспешили сопровождать, правда, это не входило в мои планы. Мы спустились на три перехода вниз, когда коридор впереди начал стремительно сужаться. Рав попытался пройти первым, но я остановила его жестом и, подойдя к небольшой двери в конце тоннеля, приказала:
– Ждать здесь.
Воин попытался возражать, даже шагнул ко мне. Упавшая с потолка решетка оставила и далларийцев, и оитлонцев за стеной, в буквальном смысле. Помахав им на прощание, я начала осторожно спускаться по спиралевидной лестнице, ведя рукой по стене. И не потому, что страшилась упасть, – мое прикосновение удерживало ступени. Если уберу руку, лестница превратится в крутой склон, по которому тело соскользнет на врытые в шахте копья, – отец показывал мне скелеты, истлевшие на остриях.
Впервые о хранилище я узнала в пятилетнем возрасте. Отец привез меня сюда, объяснил, что вход открывается лишь моей кровью и кровью моей матери. Для Лоры и отца путь был закрыт. И каждый год, едва краткая зима уступала место длинной весне, мы приезжали в Верейск. Тогда для отца это было острой необходимостью, но со временем создание сети шпионов, приносящих нужные сведения, позволило реже обращаться к оракулу. Теперь мы советовались с ним только по самым важным вопросам, которые полагалось держать в строжайшей тайне, ну и для контроля спрашивали кое о чем – проверяли иногда шпионские доклады. Доверяй, но проверяй, иначе нельзя. Открыв последнюю дверь, что вспыхнула предо мной огнем, я с улыбкой вошла в зеркальную комнату.
– Ты изменилась, Катриона, – прошелестел глас оракула.
– Все меняется, и я не исключение. – Невольно улыбнулась призрачной проекции давно отжившего мага. – Рада тебя видеть, Локар.
– Рад говорить с наследницей Оитлона.
Это потому, что видеть он меня и так всегда может.
– Покажи мне Динара Грахсовена, – попросила я, присаживаясь на холодную мраморную скамью у зеркального столика.
– В твоем списке иные имена. – Призрак ухмыльнулся, пугая красноватым отблеском пустых глазниц.
– Ими мы займемся позже.
Я достала листы из сумки, разместила их в порядке очередности задач. Динар искал ответы в этих именах, но ответов тут как раз и не было,