на суде отказалась.
После этого Олег не считал себя вправе называть на суде ее имя – даже когда на кону стояла вся его жизнь. Одна девушка погибла, полагал он в том помраченном состоянии, в котором находился все время следствия, из-за него – хотя как это вышло, он понять не мог. Он не хотел теперь спасать свою шкуру, принуждая другую девушку делать то, чего она делать не хотела.
Таков был Олег Сумароков. Таким его знали и Женя, и Фурсик, и Скин, и Мячик. И все они были уверены, что суд увидит, что Олег невиновен, и оправдает его.
Мать Олега, рыдая, рассказала Жене по телефону про Лику и про то, что Олег запретил ей уговаривать Лику быть свидетельницей защиты. Мать, в отличие от Жени и ее друзей, хорошего не ждала, с ужасом чувствовала, что ее сын погибает – без вины.
Олег не знал, что был и второй человек, который мог бы стать свидетелем защиты.
Это был Федя, который видел его с Ликой. И его показания тоже могли повернуть ход дела. Но Федя в самом начале лета уехал к теткам на Алтай и, конечно, напрочь забыл там о том, что видел в оглухинском лесу в марте. А про суд он вообще не знал и не думал, занятый ловлей хариуса в Катуни и мыслями о Верке.
Присяжные признали Олега виновным. На вопрос председательствующего судьи, заслуживает ли обвиняемый, по их мнению, снисхождения, все они – учитель средней школы, пожарный, слесарь-водопроводчик, медсестра, домашняя хозяйка, пенсионер – участник Великой Отечественной и шестеро других – ответили, что нет, не заслуживает. На решение присяжных подействовали еще обнаружившиеся во время допроса свидетелей чувства Анжелики к Олегу. Это ж каким негодяем надо быть!..
Учитывая корыстный интерес убийцы и особую жестокость убийства, Олега Сумарокова приговорили к пожизненному лишению свободы.
Кассационная жалоба, принесенная адвокатом, обращала внимание суда на детали. Красный карандаш, которым писалась записка, был найден не сразу, а много позже, и на месте, которое ранее было уже тщательно осмотрено. Одним из экспертов было высказано сомнение в том, что записка написана этим карандашом, и даже в том, что – карандашом. На снегу вокруг места, где нашли тело, следов, которые точно могли бы принадлежать Олегу, не было обнаружено. К тому же суд не принял во внимание отказ подсудимого от показаний, данных на следствии.
Жалоба не была удовлетворена. Приговор вступил в силу, и Олег, как мы уже упоминали, был отправлен в Потьму – в исправительную колонию особого режима.
Теперь только Женя могла восстановить алиби Олега – она везла показания Лики. Про Федю она еще ничего не знала.
Но главное – после разговора с Ликой Женя надеялась найти подлинную, именно Лике, а не Анжелике адресованную записку и понять, как же она соотносится с той, что представлена была на суде.
Глава 18
Вий и мячик
«– Приведите Вия! Ступайте за Вием! – раздались слова мертвеца…»
– Замолчи, Женька! – заорал вдруг Мячик. Он боялся мертвецов.
–