с нею легко,
А правда совсем не проста,
Она далеко.
Ее ведь не проще достать,
Чем жемчуг со дна.
Она никому не под стать,
Любому трудна.
Ее неподатливый нрав
Пойми, улови.
Попробуй хоть раз, не солгав,
Сказать о любви.
Как будто дознался, достиг,
Добился, и что ж? —
Опять говоришь напрямик
Привычную ложь.
Тоскуешь до старости лет,
Терзаясь, горя…
А может быть, правды и нет,
И мучишься зря?
Дождешься ль ее благостынь?
Природа ль не лжет?
Ты вспомни миражи пустынь,
Коварство болот,
Где травы над гиблой водой
Густы и свежи…
Как справиться с горькой бедой
Без сладостной лжи?
Но бьешься не день и не час,
Твердыни круша,
И значит, таится же в нас
Живая душа.
То выхода ищет она,
То прячется вглубь.
Но чашу осушишь до дна,
Лишь только пригубь.
Доколе живешь ты, дотоль
Мятешься в борьбе,
И только вседневная боль
Наградой тебе.
Бескрайна душа и страшна,
Как эхо в горах.
Чуть ближе подступит она,
Ты чувствуешь страх.
Когда же настанет черед
Ей выйти на свет, —
Не выдержит сердце: умрет,
Тебя уже нет.
Но заживо слышал ты весть
Из тайной глуши,
И значит, воистину есть
Бессмертье души.
И значит, М. Петровых воистину поэт, и сплетничать о ней – значит унижать не только женщину, но и поэта.
На «маленькие плечи» М. С. Петровых упало тяжкое горе. «Перед этим горем гнутся горы». (И не унимается сплетня.) Но плечи не погнулись: Мария Сергеевна сохранила главное, что, быть может, еще ценнее стихов, своих и чужих: чувство собственного достоинства, родственное скромности, запрещающее человеку ставить себя над другими, похваляться горем, мужеством, знаменитыми друзьями или собственной проницательностью. Из уст М. С. Петровых не услышишь: «нас было трое и только трое»; мы с Пастернаком; мы с Мандельштамом; мы с Ахматовой или: мне Анна Ахматова доверила хранить свои рукописи во время своей предсмертной болезни, да и только ли во время болезни! или непрерывное, навязчивое: когда мы с Ахматовой жили вместе… А сколько прожили вместе Ахматова и Петровых, сколько они поработали – вместе! (что гораздо существеннее!). Сборник: Анна Ахматова. «Стихотворения», ГИХЛ, 1961, составлен Анной Андреевной с помощью М. Петровых, и ей, веруя в точность ее вкуса, одной из первых любила Ахматова читать свои стихи и прозу, и с ней советоваться об очередных переводах… В постоянных сомнениях: так ли я жила? все ли и так ли написала? в мастерстве скромности и заключена, вероятно, одна из причин, почему столько людей считают честью называть себя учениками Марии Сергеевны (она не только поэт, но и поэт-переводчик, учитель молодых переводчиков); почему Анна Ахматова произнесла ее имя на Западе одним из первых среди имен русских