то же самое, или уже происходит. Я не мог допустить, чтобы мои близкие, если они подверглись изменению, переживали недоверие и грубость со стороны обычных людей. Им нужна была моя помощь, но я был далеко, неизвестно где, без достаточных запасов еды и воды. Оставалось только надеяться на лучшее завтра, на то, что будет новый день, который даст нам шанс продержаться ещё немного, а возможно и путь к спасению всех нас.
6. Встреча
В конце концов, разговор зашёл в тупик. Каждый остался при своём мнении. Спорить и ругаться не было смысла, это просто ни к чему в итоге не привело бы.
Я не держал зла на боцмана. Я понимал, что такие мысли у него прежде всего из-за страха перед неизвестностью. Я и сам боялся. Боцман был хорошим человеком, в меру мудрым и справедливым. То, что произошло, задело всех нас. Но тем не менее поддержать и разделить его взгляды я не мог.
Ещё около часа мы сидели молча. Я наблюдал за Максом и Алексом. Они находились всё это время на палубе. Алекс, кстати говоря, был, как и Макс, подвергнут изменению. Его хранитель был уникален, как, впрочем, и все остальные хранители. Он походил на саблезубого льва, с иглами вместо шерсти, как у ежа, и еще более острой гривой, как иглы у ехидны, размером он был меньше, чем наш лев. Такого точно не погладишь. Оба хранителя моих товарищей находились также на палубе. Я смотрел как Максвелл и Аллай (так звали хранителя Алекса) задорно игрались между собой. Этим они мне напомнили наших домашних питомцев, собак. Помимо этого, они общались, но, к сожалению, я их не мог достаточно хорошо слышать. Я и Макса-то с Алексом не слышал хорошо. Видел только, что они так же, как и их хранители, что-то бурно обсуждали. Наверное, своих новых друзей. Ох, как я завидовал! Мне хотелось своего хранителя! Хотелось тоже стать частью чего-то нового, как и мои товарищи. Завидовал я, конечно, не чёрной завистью, а, как говориться, белой. Но желание обладать вскоре сменилось желанием узнать их. Я не имел хранителя, но я мог их слышать, даже если они не обращались ко мне. Значило ли это, что я был тоже подвергнут изменению? Я не знал, но хотел узнать.
Мои мысли прервала рябь рядом с нами. Боцман не обратил на это внимания и продолжал что-то бурчать себе под нос. Я и сам подумал сначала, что так и надо, что всё хорошо. Если бы не одно «но» – изменения! Я говорил про море? И вот сейчас я нутром чувствовал какую-то силу. По коже пробежали мурашки, холодный пот выступил на лбу. Я не считал себя трусом, но в данный момент не мог не испугаться. Ведь это море, и оно всегда таило в себе много секретов и тайн.
Не теряя времени, я начал объяснять боцману свои опасения. Я сказал, что нам нужно как можно скорее подплыть к борту судна, и начал поспешно поворачивать шлюпку. Боцман сначала не поверил мне и сказал, что я – паникёр, а паникёров – за борт. Я ещё раз сделал попытку его убедить, и в этот самый момент что-то ударило о дно нашей шлюпки. Хотя боцман был хорошим человеком, но упрямым прям до жути! Он предположил, что это просто касатки или морские котики. Такое было возможно, но с уверенностью этого сказать было нельзя.