лад.
Разговор с Гаевским длился не дольше минуты. Когда Беккер, кинув в трубку пару негромких торопливых указаний, оборвал связь, на его прежде невозмутимом лице вдруг появилось выражение озабоченности. Правда, это продолжалось лишь считанные мгновения и вскоре старик уже азартно нажимал на кнопки своего мобильника.
Еще несколько секунд – и в трубке послышались длинные гудки.
– Эдик, ты? – осведомился Беккер басовитым голосом, когда другую трубку наконец сняли.
– Нет, папа, Господь Бог! – грубо хохотнул в трубке резкий баритон.
– Брось трепаться! – мигом вскипел старик, но, памятуя что времени в обрез, тут же спросил. – Где ты сейчас находишься?!
Возникла короткая пауза, которая лишь подтвердила догадку Беккера, что сын в данный момент времени сидит за рулем.
– На Земляном Валу… Недалеко от вокзала, – уже более почтительно отозвался Беккер-младший. – А что надо?
– Ты один? – продолжал допытываться старик, спеша по коридору к лифтам.
– Вместе с Кешей…
Это сообщение обрадовало Беккера.
– Превосходно! – заявил он в трубку и только теперь перешел к делу. – Через двадцать минут будьте в конторе Гаевского! Вместе с Сибой…
Но сын не разделил радость папаши:
– Ты с ума сошел! Через полчаса я встречаюсь с Фридманом!
– Делай, что велено! – посуровел Беккер-старший. – У нас гость из Алмазной Зоны…
– Шутишь? – интонации Эда мигом переменились, хотя старик не обратил на это никакого внимания.
– Миша попробует задержать его, но думаю это будет непросто!
«О’кей, мы поворачиваем!»– услышал он в трубке, прежде чем связь прервалась.
Глава 2
В обеденный час ресторанчик «Тень дракона», расположившийся в пяти минутах ходьбы от Арбатской площади, был до отказа забит посетителями и молоденькой захлопотанной официантке в коротком оранжевом платье с кокетливым передничком пришлось суетливо освобождать столик, чтобы поскорее усадить огромного широкоплечего парня в кожаных джинсах и расстегнутой черной курточке на «молнии», надетой прямо на голое тело. Глядя на этого короткостриженного сибиряка с фигурой профессионального боксера и физиономией уголовника, на которой особо выделялись подвижные с прищуром глазки и губастый рот с неизменной бесстыдной ухмылкой, можно было подумать, что он родился в тюрьме и, как минимум, половину из двадцати восьми лет своей беспутной жизни провел там же.
Через несколько минут девушка принесла заказ: внушительный кусок грудинки под луковым соусом с картофелем фри, огромную порцию салата из морских крабов и бокал холоднющего баварского пива. Едва гигант принялся за вожделенную еду, как у него под курткой нежно промурлыкал мобильный телефон.
Когда он буркнул что-то в трубку, из нее послышался ехидный голосок Кеши Костенко – закадычного дружка младшего Беккера:
– Сиба? –