нас танк снова пальнул из пушки, однако это был не «Т-90», чтобы стрелять на ходу, – снаряд усвистал куда-то в лес.
– Петя, сдай назад! – скомандовал я, объясняя ситуацию, будто дефективному ребенку: – Перед нами бревно, его надо объехать.
– Яволь… – пропыхтел Петр, с перегазовкой врубая заднюю передачу.
– А сзади что творится? – спросил Хуршед, с нарастающим интересом прислушиваясь к звонким кликам по броне «Ганомага» – ребятишки с «Опеля» пристрелялись, да тут и дистанция всего ничего – полста метров. Я мельком удивился той плотности огня, которую смогли создать полтора десятка человек с морально устаревшими винтовками, снабженными продольно-скользящим затвором.
– Немцы там… – нарочито спокойно сказал я, – пятнадцать рыл. И чего-то нервные и злые…
– Ну, мы сейчас их успокоим! – ухмыльнулся Алькорта, подбирая с пола пулемет.
Хуршед взял второй и по кивку напарника распахнул половинку задней двери. Два ствола ударили разом, посеяв невиданный ажиотаж в среде немецких «интуристов», почему-то решивших, что ответка из «бэтээра» им не прилетит и они смогут спокойно, как в тире, раздолбать нас из своих «Маузеров» с пистолетной дистанции. По цепи пехотинцев словно косой прошлись – фрицы валились, в буквальном смысле слова, как кегли. Потом две струи трассеров сошлись на «Опеле» – брызнули стекла кабины, затрепыхался на ветру издырявленный, как дуршлаг, тент кузова. Пули пробили и капот, куроча двигатель. Секунда – и грузовик неярко полыхнул, медленно сползая задом в кусты.
Тем временем поганая немецкая «трешка», пробив в лесополосе ровную прямую просеку, приблизилась уже на пятьдесят метров. Тут танк встал, и я словно «увидел», как наводчик подкручивает маховички орудия, загоняя БТР в центр прицельной сетки.
– Ходу, Петя, ходу!
«Ганомаг», как мне показалось, «прыгнул» вперед, за секунду преодолев десяток метров. Я едва успел вцепиться в края кузова, чтобы не вылететь наружу. Выпущенный танком фугасный снаряд просвистел у нас за кормой, обдав Альбикова и Алькорту горячим воздухом, и рванул в лесу, окончательно уничтожая местную экологию.
БТР резво рванул по проселку, подгоняемый хлопками танковой пушки, – немецкие танкисты явно не успевали брать упреждение по движущейся цели и бессовестно мазали. Секунда, две, три… пять… и мы скрылись за поворотом.
Минут через десять впереди посветлело, и «Ганомаг», взревывая, вылетел на широкую дорогу, укатанную щебенкой, к которой узкая лесная грунтовка подходила перпендикуляром. Шоссе, то самое, по немецким меркам, «панцер-штрассе», казалось пустынным, лишь в отдалении слева пылил грузовик, направляясь к видневшейся на холме деревушке, вероятно – той самой Лозовой. От поворота до нее было километров пять-шесть. Чтобы добраться до нужного места, нам необходимо миновать эту деревню, а потом отмахать еще километров пять на юго-восток. Но это всё в теории… Однако реальность сразу напомнила о себе – не успел наш бронетранспортер выбраться на шоссе, как практически уперся