на стеклянные двери телецентра, за которыми невозмутимый охранник разгадывал кроссворд, он вполголоса проговорил:
– Историческая справедливость восстановлена…
Чуть подумав, добавил:
– Частично восстановлена! – и быстрым шагом направился за угол телецентра, где его ожидала машина.
В квартире стояла тишина. Но не та одинокая холодная тишина, которая наблюдается в квартирах, покинутых хозяевами надолго – уехали, к примеру, в отпуск или в долгую командировку. И не та мертвая тишина, какая бывает в абсолютно пустой квартире – хозяева переехали, квартиру выставили на продажу и вывезли все ценное, а остальное бросили за ненадобностью. Не было также в квартире гулкой тишины нового дома, когда в самой квартире еще никого нету, но от соседей сверху доносится визг дрели и постукивания, а за стеной кто-то шуршит и хлопает дверью, и на лестнице сквозняк, потому что носят и носят плитку, линолеум и мешки с цементом. В квартире никого нет, но понятно, что не сегодня завтра распахнется дверь и ворвутся в квартиру развеселые ребята-мастера, предводительствуемые солидным немногословным прорабом, набросятся на пол, потолок и стены и через некоторое время превратят пустой бетонный сарай в игрушку.
В этой квартире стояла совсем другая тишина – уютная, домовитая. Вот чуть треснул паркет, вот колыхнулась занавеска. Скрипнула оконная рама, с кухни донеслось удовлетворенное урчание холодильника.
Квартира была полна обитателей, но все они в этот поздний и теплый апрельский вечер вели себя тихо, почти не издавая звуков. Впрочем, звуки были.
Из большой клетки, стоявшей на тумбе в гостиной, доносилось постукивание и почесывание. Клетку накрыли платком, но тот, кто находился внутри, вел себя беспокойно.
С дивана доносились время от времени тихие взвизги и всхрапывания – там растянулся крошечный песик породы чихуа-хуа. Песик сладко спал, изредка подергивая во сне лапами. В другом углу дивана лежал, свернувшись калачиком, черный пушистый кот, даже в такой позе казавшийся огромным. Кот не шевелился и не издавал никаких звуков, но, присмотревшись к нему, можно было заметить, что глаза у кота открыты и он посматривает по сторонам весьма настороженно.
Кот Аскольд всегда заранее предчувствовал перемены. В этот раз ему пришлось расположиться на диване, поскольку его любимое кресло заняла Лола. Лола сидела в кресле, поджав ноги, и с увлечением читала толстую книгу. Таким образом тишину с ее стороны нарушал лишь шелест страниц. Вот она перевернула последнюю и захлопнула толстую книгу. Кот от звука не двинулся с места, только вопросительно приподнял одно ухо, Пу И, Лолин любимец, крошечный чихуа-хуа, названный ею так в честь последнего китайского императора, даже не проснулся.
В комнате было раскрыто окно, и внезапный порыв ветра всколыхнул занавеску. Лола слегка поежилась – все же вечером в апреле прохладно. Но лень было встать с кресла и закрыть окно. Только сейчас она поняла, что в комнате темновато. Надо же, как зачиталась… Лола потянулась в кресле и заметила,