Она же к нашему транспорту не привыкла…
– Господи, да какие у нее там могут быть дела?! – не выдержала Надежда. – Ты выяснила, зачем она вообще приперлась?
– Как-то неудобно было спрашивать, – протянула мать, – а она не сказала.
Внутренне Надежда уже смирилась с неизбежным, она поняла, что придется ей тащиться сегодня к матери и присматривать за тетей Васей. Не понимала она только одного: за какие грехи бог послал им такое наказание? Ну да ладно, ему там сверху виднее.
Мать была бледная, с синими кругами под глазами – еще бы, после бессонной ночи, а тетя Вася выглядела как обычно. То есть Надежда понятия не имела, как выглядит тетя Вася обычно, но тетка была бодра и язвительна, как и ночью.
– Ну и порядки у вас в Ленинграде! – вместо приветствия высказалась тетя Вася. – Второй час дня уже – а по-нашему – пятый, а они сидят себе, прохлаждаются! Ты что, пораньше приехать не могла? У меня дел невпроворот!
«А если тебе наши порядки не нравятся, то и сидела бы в своем Нукусе», – подумала Надежда, но вслух ничего не сказала.
– Тетя Вася, вы, может, приляжете? – предложила мать – без малейшей надежды на успех.
– Я прекрасно выспалась в поезде! – заявила старуха. – И вообще, у меня бессонница, я сплю очень мало. Итак, мы будем прохлаждаться или займемся наконец делом?
– Так-так, – произнесла Надежда и уселась на диване поудобнее, – давайте-ка присядем для начала и выясним: что у вас за дела и зачем вы вообще приехали в наш славный город Санкт-Петербург, да еще так срочно, что не смогли даже предупредить нас о своем приезде?
Мать делала ей за спиной тетя Васи укоризненные знаки, но характер у Надежды от природы был твердый, просто вчера ее выбили из колеи эти тяжеленные глиняные таблички и бессонная ночь на вокзале, но теперь она несколько отошла и решила не давать старухе спуска.
Тетя Вася выпрямилась во весь свой немалый рост, поправила пенсне и стала еще больше похожа на Станиславского. Однако, встретив твердый Надеждин взгляд, она как-то стушевалась и пробормотала, что послала же телеграмму заранее, надеясь, что уже за четыре-то дня она дойдет до адресата! Поскольку Надежда с матерью молчали, ожидая продолжения, тетя Вася принесла из своей комнаты какие-то бумаги и, время от времени саркастически критикуя современную молодежь, под каковой она подразумевала всех людей моложе семидесяти лет, начала рассказывать.
Оказывается, Васса Иринарховна Сперанская была искусствоведом. Она стала искусствоведом еще в Петербурге, больше шестидесяти лет тому назад, и так и оставалась им по сей день. Там, в Нукусе, как-то постепенно за годы Советской власти образовался замечательный музей, потому что в Каракалпакию, оказывается, ссылали в свое время множество культурных людей. То есть ссылали их в самые разные места, но директор Художественного музея в Нукусе привечал сосланных искусствоведов и даже брал их на работу, взял он и тетю Васю. И она там до сих пор работала, хотя директор, конечно, давно умер.
Тетя Вася специализировалась на древнем ассирийском