Мадлен захлопнуть рот, как в зал вошел… Миша, успевший переодеться в черный костюм с галстуком.
– Звали? – склонился он в почтительном поклоне.
– Ты ездил за специально заказанными и приготовленными по особому рецепту пирожками? – налетела на юношу Мадлен.
– Да, – потупился Михаил.
– Почему не привез сто штук? Мерзавец! Негодяй!! Болван!!! – с каждым словом, вылетавшим из разъяренной Гостевой, Миша делался ниже ростом. В конце концов юноша втянул голову в плечи и затрясся.
– Вон! – докончила выступление Мадлен. – Уволен! Без права работы в других бутиках! С волчьим билетом! Ни в один магазин не устроишься! Улицы мести станешь! Так невнимательно отнестись к привычкам Ольги Сергеевны! Пошел отсюда!
Миша, всхлипывая, исчез в коридоре.
– Беру, – буркнула Калистратова, – заверните.
Мадлен сделала нервный жест рукой. Я продолжала стоять, переваривая увиденное. Мне было жаль ни в чем не повинного парня.
Мадлен округлила глаза.
– Лоретта, переодевайся!
Я вздрогнула и посеменила к нужной двери.
– Еще кофейку… – снова замела хвостом перед клиенткой Мадлен.
– Нет, – ответила Калистратова, – курить.
– Галя, пепельницу!
Девушка с кофейником метнулась к окну, я продолжала бочком пробираться к двери.
– Душно, – заявила Калистратова.
– Пойдемте скорей в VIP-приемную, там и угоститесь сигареткой, – запела Мадлен. – Кстати, еще пирожков привезли!
Клиентка встала и повернулась спиной ко мне, я замерла. Тяжело ступая, Калистратова испарилась за дверью, Мадлен и Галя кинулись за ней.
– Чего тормозишь? – заглянула в зал Аня. – Живо, рыси в пошивочную.
Спустя пару минут я вновь оказалась в комнате с длинным столом и увидела совершенно не расстроенного Мишу с карандашом в руках. Тихо насвистывая, парень спокойно рисовал нечто на большом листе бумаги, на нем опять были рваные джинсы и футболка с малоприличным рисунком.
– Тебя же уволили, – не выдержала я, – с позором…
Миша оторвался от увлекательного занятия, одарил недоуменным взором:
– Че? Первый раз?
– Не поняла, – растерялась я.
– Ты где работала? У вас такого не было? – засмеялся юноша.
– Ну… нет… – осторожно ответила я.
– Калистратова любит почет и уважение, – начал пояснять Миша, выдергивая из платья наметку, пока Аня вытаскивала из шкафа длинную картонку и превращала ее в коробку. – Наша Ольга Сергеевна в молодости работала горничной в гостинице, постояльцам прислуживала. Там и сумела окрутить командированного из Москвы. Дело давно случилось, потом много всякого произошло. Теперь господин Калистратов в списке журнала «Форбс» среди самых богатых бизнесменов значится, а его женушка награждает себя за годы унижения. Нравится ей, когда кого-нибудь гнобят, вон гонят. Вот мы и стараемся. Меня всякий раз увольняют, с позором. Я – вечно провинившийся.
– А она тебя не узнает?
– Кто ж лакею в морду глядит? – фыркнул Миша.
– Хорош