обещал написать приказ в течение десяти минут после завтрака. Таким образом, производственный корпус перешел в распоряжение спецназа ГРУ. Туда же я планировал устроить и научную бригаду вместе с двумя машинами. Это тоже не встретило возражений со стороны коменданта.
И как раз после завтрака, когда последний, видимо, писал приказ, пришла машина. Мне позвонили с проходной; я послал старшего лейтенанта Сережу Мальцева встретить машину и показал, куда ее следовало перегнать. Доверенность на получение я подписал еще накануне в кабинете генерала, и она должна была сейчас быть у экспедитора…
Я сел за стол у окна перед включенным заранее компьютером и вставил диск, чтобы еще раз посмотреть данные перед тем, как поставить группе задачу. Сам наблюдать за разгрузкой машины не пошел. Это своего рода разновидность мазохизма. Я люблю иногда вот так оттянуть самый интересный для меня момент. Удовольствие от этого получаю. Больше двадцати лет прошло после моего последнего полета на дельталете, а любовь к полетам не прошла. Сильная любовь, говорят, никогда не проходит, если не будет вызывать отвращения. Такое тоже иногда случается. У меня отвращения к дельталету не было, и взяться ему было неоткуда. Слава богу, падать и разбиваться не доводилось. Вот условий для любимого занятия не было, и это многое решало. Если, скажем, моя группа после командировки получает заслуженный отпуск, то я, как командир, тоже получив такой отпуск, воспользоваться им в полной мере не могу, хотя и хочется иногда на все плюнуть и о себе, любимом, подумать. Но я вовремя вспоминаю, что у командира много забот, и никто, кроме него, заботу о будущем группы проявлять не будет. И я забочусь…
А оттянуть приятный момент, подавить свое любопытство – в этом есть какой-то приятный момент. Зато потом это любопытство будет удовлетворено вдвойне и втройне. И будет гораздо приятнее прикоснуться к машине, на которой вскоре мне предстоит летать. Может быть, даже сегодня днем. Все зависит от того, как быстро удастся собрать мотодельтаплан. А это, в свою очередь, зависит от того, насколько крупными узлами его готовили к отправке. Чем крупнее узлы, тем быстрее сборка.
Я посмотрел в монитор на карту, чтобы оторваться от приятных дум и приступить к непосредственным делам, увеличил ее, насколько позволяло разрешение изображения. Но карта опять навела меня на мысль о полете над местностью, мысль против воли трансформировала графическое изображение в реальное, и я представлял все это сверху, словно видел в полете. Представил реально, как наяву… Нет, так работать было невозможно.
А вскоре я поймал себя на том, что вместо монитора смотрю в окно. Но возвращаться взглядом к карте не спешил, потому что увидел, как старлей Мальцев идет в мою сторону характерной «зимней походкой». Что такое «зимняя походка» у спецназовца, понять нетрудно всякому, кто ходил в горный зимний маршрут, как нетрудно и догадаться, откуда эта походка взялась. Тропа в зимних горах – а когда ее нет, и любая поверхность,