рабы, за исключением отдельных групп, вроде польской шляхты, евреев или немцев, что многое объясняет в отношении к ним отечественной правящей элиты, которая не может взять в толк, что с этим делать. Или, что не слишком отличается, колхозные крестьяне, городская лимита, интеллигентная прослойка, лишенцы и прочее потенциальное населения ГУЛАГа. И, поди ж ты, вдруг с какого-то момента это граждане с правами человека и претензиями на демократию и прозрачные выборы. Звучит смешно.
У шварцевского дракона было три головы, у отечественного Змея Горыныча тоже, причем третья – самая вредная. В нашем случае речь о Византии, государстве чиновников и царедворцев. Не случайно по сей день в Европе особо хитрые интриги именуют плетением византийских кружев. Бюрократия, доведенная до высшей точки. Система, выжимающая из крестьян, торговцев и ремесленников все соки, оставляя им самую малость, чтобы с голоду не умерли, да и то не всегда. Показная, наглая, беспрецедентная роскошь верхов. Чехарда на троне. Всегда готовые предать и отложиться от империи провинциальные сатрапы, боящиеся только высшего начальства. Показуха перед иностранцами и стравливание соседей. Кругом враги, страна в кольце. Подлость как главная доблесть придворных. Не отравят, так задушат, не задушат, так зарежут. Все не доверяют всем. Главное достоинство армии – чтобы не могла поднять мятеж. Первейшая основа выдвижения – неспособность подсидеть начальство в связи с отсутствием способностей. Как следствие – отрицательная селекция кадров: каждое следующее поколение слабее предыдущего. Вера, превратившаяся в обряды и суеверия, опирающаяся на роскошь храмов и дворцовые интриги. Церковь как департамент государства. Беспрекословная смена ориентиров по команде сверху: сегодня иконоборчество, завтра иконопочитание, с одинаковым изуверством в отношении не успевших или не захотевших перестроиться. Высшие иерархи, в равной мере безразличные к пастве и клиру. Остатки высших военных технологий, вроде греческого огня. Ставка на оборону. Замордованное до последней стадии население, готовое приветствовать любых варваров-завоевателей как освободителей от власти, которая хуже любого врага. Готов, болгар, арабов – все равно. Ничего не напоминает? Именно оттуда – корни современной российской бюрократии. Вечной, неизменной, саморазмножающейся и всепоглощающей. Активной, как лесной пожар, ввиду возможности освоения бюджета. Инертной, как моховое болото при необходимости выдачи результата. На всякий случай душащей в зародыше все, способное подняться выше серой нормы. Речь, к слову, не о «питерских», хотя и о них тоже. Так вот – все это Византия. Империя, которая загнивала и умирала тысячу лет, заражая своим ядом все, что с ней соприкасалось. Граждан там не было, а были чиновники и налогооблагаемая масса, которая, буде налогов платить больше не могла, не имела для государства никакого смысла, как не имеют его для отечественных бюрократов отечественные пенсионеры или инвалиды. Выдели