походному зеркалу, Меритар осмотрел свои раны. Через всю левую часть лица тянулся дугообразный шрам, заканчиваясь немного левее глаза. Правая рука была, видимо, вывихнута в районе локтя, сейчас же стянута крепкой повязкой. На ногах и на боку – небольшие раны, нанесённые клинком.
– Что ж, – в пустоту проговорил командующий, – одним шрамом больше, ничего выдающегося.
К обеду всё войско, как и было приказано, выстроилось вдоль кромки леса. В глазах воинов читалась холодная, стальная решимость.
Меритар, слегка хромая, обошёл все свои полки, потратив на это не меньше получаса, и теперь стоял перед войском на импровизированном помосте из сбитых ящиков.
– Прошлой ночью враг оказался хитрее нас… Но за жизни двадцати наших погибших бойцов они поплатятся сотнями. Враги бесстрашны и безрассудны, они не боятся смерти и будут драться до конца.
Генерал скинул со лба мокрые от пота волосы и громовым голосом продолжил:
– Приказываю: всем отрядам разбиться крупной цепью, следуя указаниям, которые уже получены командирами, и двинуться в лес, – глаза командующего загорелись кровожадным блеском. – Убивать всех на своём пути. Никакой пощады! Помните, этой ночью, убив лучших воинов королевского отряда, они подписали себе смертный приговор. Вперёд, за короля и страну!
Под громкий шум аплодисментов Меритар спустился с помоста и скрылся в своей палатке. Через два часа всё войско вошло в лес.
Генералу уже было совершенно наплевать на те большие потери, которые могли возникнуть в связи с такими открытыми действиями, плевать ему было и на будущие укоры короля. Враг должен поплатиться за содеянное, и, видят боги, расплата будет жестокой.
Первые дни перехода огромной армии закончились безрезультатно. Единственным, что подтверждало присутствие здесь мятежников, были заброшенные в спешке походные лагеря, которых на всём пути попалось не меньше десятка.
На третий день войска правого фланга подошли к небольшому селению…
– Разведчики вернулись, генерал, – быстро проговорил интендант. – Они сообщают, что в лагере только мирное население, женщины и дети, воинов не видно.
Меритар мрачно усмехнулся.
– То, что здесь нет воинов, ещё не значит, что здесь нет мятежников. Воины знали, что если бы им пришлось тащить с собой столь тяжёлую поклажу, как дети и женщины, то всё отступление бы вмиг остановилось, что чревато было бы для них смертью. Но в одном они ошиблись: они надеялись, что мы окажемся милосердными.
– Сэр? – удивлённо посмотрел на командующего интендант. – Неужели вы хотите сказать…
– Убить их всех. Я лично поручаю вам позаботиться о том, чтобы из лагеря никто не скрылся.
Интендант буквально остолбенел.
Меритар кинул на воина грозный взгляд и прорычал сквозь зубы.
– Вам не ясен приказ? Или, может быть, вы не желаете продвижения по службе?
– Я… Я понял, сэр, – огромные капли пота катились по лбу воина, – всё будет исполнено.
– Вот и славно, а селение