им предметы материальной культуры подтверждают теорию о том, что в данном месте когда-то была Троя. Большинство из веривших в существование Трои согласились с этим выводом.
В 1922 году в Эдинбурге Чарльз Макларен опубликовал книгу под названием «Диссертация о топографии Троянской равнины». Необходимо отметить, что она удостоилась значительно меньшего внимания, чем следовало бы. Макларен тщательно отобрал всю содержащуюся в «Илиаде» топографическую информацию и сравнил ее с самыми точными современными картами, которые только мог достать. Затем он попытался реконструировать пейзаж, представив его в том виде, в каком он существовал в древности – в классический период и в римскую эпоху, причем он исходил из того, что и город периода эллинизма, и позже Илион находились на том же месте, что и Троя Приама и Гомера. С этим тезисом согласились Грот, многие другие ученые в Великобритании, а также один или два исследователя Гомера из Германии.
После тщательных исследований к такому же выводу пришел и живший в Троаде почти полвека спустя Фрэнк Калверт, который владел земельным участком, занимавшим половину Гиссарлыкского холма. Он был первым, кто начал раскопки на этом месте. Произошло это в 1865 году. Хотя масштаб раскопок был не очень велик, но тем не менее были найдены изделия из керамики, относящиеся к римскому, эллинскому и доэллинскому периодам, а также другие материальные свидетельства прошлого. Калверт показал место раскопок Шлиману, посетившему Троаду в 1868 году. Во время своего пребывания там Шлиман осмотрел Бали-Да и пришел к выводу, что едва ли на этом месте когда-то стояла Троя Приама. А вот к гипотезе о том, что Троя находилась на месте нынешнего Гиссарлыка, он отнесся с большим интересом. Шлиман принял решение вести там широкомасштабные раскопки. В 1870 году он приступил к работам, которые с перерывами продолжались до 1890 года.
Именно Шлиману принадлежит честь открытия Трои; именно он определил подлинность находки и пробудил интерес к Гомеру и археологии не только у студентов и ученых, занимающихся классическим периодом, но и у всех образованных людей, а также у широкой публики.
Гиссарлыкский холм достигал в высоту максимум 200 метров, а в ширину – почти 150 метров.
Он поднимался над равниной, расположенной у его северного подножия, примерно на 31,20 метра, а в самой высокой точке, образованной напластованиями жизнедеятельности многих поколений, – на 38,50 метра над уровнем моря. Местонахождение города – столицы и административного центра – здесь было очень удобным как с точки зрения безопасности, так и по экономическим соображениям. Близость к морю позволяла ему иметь свои причалы, а возможно, даже один или два небольших порта. С другой стороны, некоторая удаленность от моря позволяла горожанам чувствовать себя в относительной безопасности от внезапных нападений врагов или набегов пиратов.
Город также контролировал сухопутные дороги, которые, судя по всему, шли из западных прибрежных районов Малой Азии к самому узкому проливу, сокращавшему