меня к операции. Ногу мне оставили. После двух операций я пошел на поправку. Когда выписался из госпиталя, узнал, что мне присвоили звание майора и наградили звездой Героя России.
И вот я получил отпуск и приехал к родителям, – уже спокойно продолжал рассказывать офицер, – снял квартиру и пригласил сюда свою бывшую возлюбленную. Когда она увидела, что я жив и здоров, к тому же при наградах, снова воспылала ко мне любовью. Но я в то время не знал, что она уже на четвертом месяце беременности. Она поняла, что я ее беременную всерьез не воспринимаю, поэтому бросилась в роддом и хотела сделать аборт. Но срок был большим, и врачи отказались его делать. Тогда за большие деньги она уговорила их сделать кесарево сечение. И, как она сама мне рассказывала, ее ребенок жил еще целый час. Видимо, она надеялась, что я смогу с ней связать свою дальнейшую судьбу. Но вы поймите меня правильно, – обратился он к Полине, – я человек военный. В любой момент со мной может случиться что-то неординарное. Хочется быть уверенным, что дома у меня надежный тыл, что всегда ждет преданная и верная женщина. Ведь там, – ткнул он пальцем в потолок, – на высоте в несколько тысяч метров, попадая под перекрестный огонь, эта уверенность часто спасает нам жизнь. – Он опять замолчал, снова налил рюмку и залпом выпил. – А вот теперь посмотрите на нее, сидящую предо мной женщину. Когда-то я ее горячо любил, а сегодня кроме брезгливой жалости ничего не осталось. Завтра я улетаю к новому месту службы, а она пусть остается и живет так, как ей подсказывает ее совесть.
Летчик замолчал. В комнате наступила мертвая тишина. Было слышно, как тикают на стене часы.
– Ну, и что вы мне скажите? – нарушил молчание майор, обращаясь к Полине.
– Думаю, что вы приняли правильное решение, – с трудом подбирая слова, ответила девушка. – Когда я жила с родителями на границе, то часто ходила в медсанчасть, где лежали раненные солдаты. Помню один пограничник играл на балалайке и пел:
Девочки, девчоночки, не будьте гордеватыми,
Любите раненных ребят, они не виноватые.
– Да, вы поступили правильно, – уверенно сказала Полина. – Какая из этой женщины боевая подруга. Она уже один раз предала вас и предала другого любящего человека, убила его ребенка.
В это время в дверь кто-то позвонил. Майор пошел открывать. На пороге стоял взволнованный мужчина. Летчик пропустил его вовнутрь, и тот молча бросился к своей жене.
– Я уже не знал, что мне и думать, – обнимая супругу, заговорил он ласково. Потом вдруг отстранился и, ткнув пальцем в живот, спросил: – А где же наш ребенок?
– Нет у нас больше ребенка, – тихо ответила она. – Я сделала кесарево сечение.
Мужчина некоторое время стоял молча, пытаясь осознать сказанное. Потом вдруг закричал. Полина даже вздрогнула от такого крика.
– Ах ты негодяйка, ты убила нашего ребенка, – он оглянулся на присутствующих, ища у них то ли опровержения, то ли подтверждения. – Зачем мне нужна выпотрошенная женщина, – развел он руками. – Мне такая уродина больше