внимания ни на нас, ни на освещение, продолжали карабкаться. Первая уже достигла заветной цели и вцепилась зубами в рюкзак. Еще немного – и наш сыр будет на полу.
Боясь ступать на пол, я стала на конец кровати и ткнула своим факелом между тех двух крыс, которые были ниже. Они сразу свалились со стены и с визгом выскочили за порог. Третья же, поднявшись еще выше, пыталась добраться до продуктов. Видимо, запах сыра совсем отшиб ей инстинкт самосохранения. Передвинувшись к самому краю кровати и взяв факел за конец прута, приподнялась на цыпочки и со всей силы сунула пламя прямо в лоб крысе. Зверек перестал потрошить сумку, молниеносно прыгнул ко мне на кровать и, став на задние лапы, приготовился к прыжку. У меня от страха потемнело в глазах, и стали подкашиваться ноги. Не знаю, что было бы, если бы Олег не сунул прямо в живот крысе свой горящий факел. Шерсть на ней загорелась. Обезумевший зверек с диким криком метнулся в окно светящейся кометой.
Мы долго не могли успокоиться. Олег дрожащими руками намотал на черенок побольше ваты, туго забинтовал ее, обильно полил спиртом.
– Пусть пока горит основной, – сказал он, втыкая палку в ведро, – а запасные давай погасим. – Он попытался улыбнуться и даже пошутить: – Мы мирные люди, но наш бронепоезд должен стоять на запасном пути. – Погасив свой и мой факелы, предложил: – Давай спать, больше они к нам не сунутся.
Мы долго лежали с открытыми глазами, прислушиваясь к каждому шороху. Но в комнате было тихо. Слышалось лишь потрескивание факела, пахло жженой ватой, да из-под пола изредка доносились непонятные попискивания, словно голодные птенцы просили поесть. Напуганные нашествием крыс и уставшие от переживаний и утомительной дороги, мы потеряли бдительность и крепко заснули. Открыли глаза только тогда, когда взошло солнце.
– Просыпайся, великий воин, – тронула я Олега за плечо. – Пойдем в деревню. Ты наберешь в бутылки воды, а я, может быть, найду какую-нибудь работу.
Я прошла по деревенской улицы до самого конца, но не встретила по пути ни одного человека. Заглядывая в каждый двор, с удивлением отмечала, что уже давно день, а людей не видно. Совсем уже отчаявшись с кем-нибудь поговорить, увидела старика. Он высунул голову в калитку и с любопытством рассматривал меня.
– Здравствуйте, дедушка, – обратилась я к нему, переходя улицу. Мне почему-то показалось, что он закроет калитку и уйдет. – Вы не подскажете, где здесь можно найти работу?
– Здравствуй, красавица, – прищурился старик на меня, когда я подошла к калитке. – Ты чего кричишь за версту? Я хотя и старый, но еще не глухой.
– Извините, дедушка, – виновато улыбнулась я. – Побоялась, что вы уйдете. – Оглянувшись вокруг, добавила: – Прошла всю улицу и никого не встретила. Живет тут кто-нибудь или нет?
– Конечно, люди тут живут, – выходя за калитку, прокряхтел старик. – А не видно никого потому, девонька, что все уже на работе. Летом в деревне даже ленивый не усидит без дела. Вон солнце уже где, – поднял он скорченный палец