отчасти. Я действительно не имею практического опыта в таких вопросах. Но я ведь иногда исповедую мирян, и они на исповеди рассказывают просто поразительные истории. Например, один крестьянин воспылал телесной страстью к крестьянке, но ни она, ни её муж совершенно не желали, чтобы он сию страсть удовлетворил. Тогда этот грешник дождался момента, когда женщина в одиночестве пропалывала огород, и…
Остальные всадники ехали молча, потому разговор этих троих всем был отлично слышен. Сэра Брайана их беседа изрядно раздражала, но он по мере сил пытался сдерживаться. Рано или поздно эти силы должны были иссякнуть, что и произошло во время последней реплики монаха.
– А ну, хватит богохульствовать! – распорядился рыцарь. – Слушать противно!
– Об остальных говорить не буду, а я точно не богохульствую, – с достоинством возразил брат Бацеолус. – Каждое своё слово я могу подтвердить соответствующей цитатой из святого Писания. Вот послушайте, сэр Брайан…
– Нет, это ты меня послушай, Бац, – позволить монаху декламировать библию в намерения рыцаря никоим образом не входило. – Ты тут болтаешь направо и налево о том, что узнал на исповеди. Это ты тоже готов подтвердить цитатой из Библии? Ты разглашаешь доверенную тебе тайну!
– Сэр Брайан, вы ведь ничего не понимаете в церковных обрядах, а берётесь судить! А ведь сказано – не судите, да не судимы будете! Чтоб вы знали, исповедь – это момент встречи человека с Богом, а священник является лишь свидетелем. По правилам священник обязан сообщить об этом перед исповедью, хотя, увы, далеко не все святые отцы это делают. То есть тайна доверена не мне, а Господу.
– А ты, значит, тайну, доверенную Господу, решил разболтать всем, кто не затыкает уши? – сэр Брайан злился всё сильнее, но при этом понимал, что переспорить монаха ему не удастся, уж очень хорошо у того подвешен язык. Ведь даже аббату это не удалось, а тот владел предметом спора намного лучше рыцаря.
– Исповедь предназначалась Богу. Гудини – Сын Божий. Отец, Сын и Святой Дух – суть одно. То есть исповедь предназначалась Гудини. Вот я ему и напоминаю об этой исповеди. Разве не для этого нужны свидетели?
– А я что, разве не всеведущ? – удивился маг.
– Всеведущ, – успокоил его монах. – Но со слабой памятью, да и умом ты тоже слабоват, прости меня, Господи!
– И напоминать нужно обязательно при посторонних? – поинтересовался рыцарь.
– Сэр Брайан, посторонние в данном случае значения не имеют. Мы ведь все здесь погибнем, разве вы этого не знали? И тайна исповеди умрёт вместе с нами. Единственный, кто останется в живых, это ведьма, потому что её миссия – выносить ребёнка Гудини, больше ведь некому. Но раз она станет богородицей, ей можно доверить любую тайну.
– Я не очень разбираюсь в подобных вопросах, – признался сэр Брайан. – Но я почему-то уверен, что эти слова содержат богохульство.
– Кстати, сэр Брайан, хорошенько присматривайте за ведьмой, – порекомендовал брат Бацеолус.
– Почему именно за мной? – изумилась Захария.
– Потому,