только в кофейнях на Земле!
– Я думаю, это вам необходимо.
Резко крутанувшись на кресле, Андрей вперился взглядом в тектотона, того самого, что проходил по списку оборудования как «сервисный кибер» и занимался монтажом, а затем обслуживанием бытовой кибертехники.
– Откуда это? – Андрей ткнул пальцем за спину и борясь с искушением немедленно вернуться в исходное положение, взять чашечку, поднести ее к губам… м-м-м…
– В комплект моего оборудования входит кофеварочная машина марки «Ньютон», – сказал тектотон. – Мне показалось, чашечка кофе будет для вас нелишней, Андрей. Попробуйте, мои рецепторы подсказывают – его аромат и вкус соответствует лучшим земным образцам.
– Ты действительно участвовал в экспедициях первопроходцев? – спросил Андрей.
– Да, – кратко ответил тектотон. И когда Андрей уже было решил, что больше ничего не услышит, тектотон добавил: – Поэтому я знаю ценность кофе в космосе, и попросил во время капремонта вмонтировать в меня кофеварочный аппарат с набором кофейной посуды из небьющегося фарфора.
Глава третья. Киберы и тектотон
Раскопки продолжались, и Андрей первое время не мог нарадоваться происходящему. Быт наладился. Чистота, порядок, всегда горячие и аппетитные завтраки, полдники, обеды и ужины, чистое выглаженное бельё, тщательно вычищенные от песка дохи и унты, а так же, что скрывать, – собеседники, с которыми можно поболтать о всяческом, что не относилось ни к внеземной археологии, ни к ее наиболее проблемному направлению – марсианской. И если раньше археологи регулярно задерживались на раскопе с поводом, а чаще вообще без повода, ибо возвращаться в бесприютный купол станции никому особо не хотелось, то теперь уже часа за два до окончания дневных работ каждый тайком начинал посматривать на часы и готовиться к отбытию домой.
Домой!
И никак иначе!
Именно так Андрей незаметно для себя стал называть экспедиционный купол, а затем без особого удивления обнаружил, что Максим с Аглаей именуют его так же. А как называть место, где тебя всегда ждут? И пусть это всего лишь киберы и тектотон, и выполняют они, в общем-то, незамысловатую работу – готовка, стирка, уборка, – но им, космическим археологам, есть с чем сравнивать.
Вечера на станции больше не превращались в безнадежную битву с энтропией, а становились тем, чем и должны были быть – временем покоя и отдыха, когда после сытного ужина, приготовленного киберкухней по одному из бесчисленных рецептов, вкушенного к тому же за красиво сервированным столом – со скатертью и сервизом на три персоны, можно, опять же, смаковать чудесное кофе по-венски или по-турецки, сидя на диване и блаженно вытянув ноги.
Да и тектотон, в обязанность которого входило столь редчайшее умение готовить эспрессо, латте и совсем экзотический «особый старательский», оказался на редкость приятным собеседником. Он рассказывал об экспедициях, в которых побывал под началом таких легендарных первопроходцев, как Мартынов, Гансовский, Громова,