просто на работу еду.
Линда – постоянная и единственная, что редкость, девушка моего друга, срок общения с которым перешагнул за отметку «десять лет». Линда имела привычку названивать в процессе преодоления московских пробок, не думая, что в то время, как она пережидала очередной эскорт на Кутузовском, я занималась чем-то плодотворным, например спала. И этот ритуал преследовал мое грешное тело каждое утро каждого дня. За это она платила мне непоколебимым пониманием моей сумасшедшей жизни, ценила полудетский сюрреализм мыслей и крики про странные стечения обстоятельств. Она считала, что моя жизнь – это диагноз, причем отнюдь не означающий профнепригодность. Моя жизнь – бесконечная зависимость от событий, череда которых должна была волнообразно и резко наполнять эту жизнь сумасбродным резонансом. Полемике эта теория не поддавалась.
Мы, как всегда, договорились пересечься ближе к обеду, а это было понятие, растяжимое часов на двенадцать минимум, а то и на пару недель. С возрастом перестаешь удивляться обещаниям «обязательно чаще встречаться» и мгновенному перемещению этих слов в долгий ящик. И дело не в массовом склерозе. А в нас самих.
Я сидела на подоконнике и выдыхала дым от сигарет в свежее осеннее утро, левой ступней опираясь о батарею. Алек вышел из ванной в одном полотенце, немного влажный и пахнущий утром.
– Ты мой телефон не видела?
– Нет.
– Жанна уже проснулась, надо бы отзвониться.
– Валяй, я-то тут при чем? Могу, конечно, ей привет передать. Как думаешь, она оценит?
– Вот и хочу проверить. Слушай, неужели тебя совесть не мучает?
– Совесть? А что это?
– Лежит у тебя на верхней полке в гардеробной. Пойди посмотри, – он озлобленно показал в сторону пятиметрового платяного шкафа. – Да ладно, я просто над тобой издеваюсь, иногда можно себе и такое позволить.
Немного подумав и оценив ситуацию, Алек подошел к подоконнику и стянул с меня белье, притянул к себе, губами коснулся шеи, руками поддержал бедра и, когда полноценная стыковка состоялась, руками провел от плеч до живота, а потом вернулся к груди.
– Прости, больше не могу! Я по утрам быстро кончаю. Видимо, слишком сильно тебя хочу.
Ни один мускул моего лица не подал признаков жизни.
Я закурила очередную сигарету, несмело и как будто стесняясь чего-то, выдохнула дым в окно. По утрам во дворе тихо и спокойно: те, что ближе к роддому, уже в детском саду, другие – в школе, а те, что ближе к старости, забирают из государственных учреждений первых. Мне страшно захотелось в «Кофеманию» на Большой Никитской. Там никогда не бывает скучно. Если тебе хочется одиночества, странного чувства жалости к себе, которое сменяется выстраиванием надежд и проигрыванием в режиме real time приятных планов на будущее, – это оптимальный вариант. Там всегда приятно изучать мужчин с ноутбуками, дамочек в стиле UK и интеллигентных старушек с сумками Louis Vuitton, посетители там часто бывают одни – это место располагает к уединению, к чтению странных книг, серьезных журналов и размышлений о музыке, о которой