Томас знал, что месть – это блюдо, которое надо есть остывшим. Когда у двери камбуза раздались шаги, Томас спрятал банку под стол, но, увидев на пороге юнгу с башней деревянных тарелок в руках, расслабился. Посуда на камбузе «Нимфы» всегда была относительно чистой из-за того, что тощему Кристоферу приходилось ее постоянно мыть: Томасу нравилось издеваться над Заморышем, заставляя того иголкой вычищать объедки из каждой трещины в тарелке. Юнга иногда перемывал все по три раза, не пытаясь взбунтоваться; он лишь поглядывал на кока исподлобья, со страхом и ненавистью.
Вот и сейчас в его взгляде был страх.
– Я все хорошенько вымою, сэр! – крикнул Кит по-мальчишески звонким голосом. – Вам нет нужды сегодня за мной наблюдать.
– Ставь туда. – Кок слизнул оставшиеся на ладони крошки и попытался шлепнуть юнгу; тот с трудом увернулся, чуть не уронив свой тяжелый и хрупкий груз. – Ты сегодня трудишься без усердия, Кит. Нехорошо.
– Я стараюсь…
– Плохо, значит, стараешься! – Толстый Томас, изловчившись, поймал мальчишку за шиворот. – Я тебя учу-учу, а все без толку! Вот выложу капитану как на тарелочке твой маленький секрет, и наш добрейший мистер Холфорд выкинет тебя за борт. Рассказать?
– Не надо, – пролепетал юнга. – Я буду делать все, что прикажете!
– Не верю я тебе… – сказал кок, сально улыбаясь. – Ну-ка, иди сюда.
Мальчишка задрожал. Он сейчас больше всего на свете хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте, потому что здесь не приходилось рассчитывать на чью-то помощь, и бежать от Толстого Томаса было некуда. Шуметь он тоже не мог, поскольку, в конце концов, это привело бы к ужасным последствиям.
– Иди сюда, – повторил кок, нахмурившись, но в этот миг кто-то постучал в дверь… И юнга перевел дух. Он по опыту знал, что у толстяка резко меняется настроение, стоит кому-то вмешаться в спектакль, чье действие разворачивалось на камбузе. Вот и сейчас Томас, мгновенно преобразившись, напустил на себя серьезный вид и повернулся к столу, будто бы собираясь что-то готовить. «Ночью-то! – подумал Кит и еле сдержался, чтоб не фыркнуть. Искушать судьбу в любом случае не стоило. – Но кто же стучал? И почему не вошел?..»
– Кто там? – раздраженно спросил Толстый Томас. – Это что еще за шутки?
Он бросил на юнгу суровый взгляд, и Кит послушно приоткрыл дверь; как мальчик и подозревал, за ней не было ни души. Случайно опустив взгляд, он увидел у самого порога нечто интересное – пять плоских ракушек, нанизанных на кожаный ремешок так, что их цвета чередовались. Розовый, черный, снова розовый… Подобрав забавную безделушку, юнга отправился мыть тарелки, насвистывая веселую мелодию и больше не обращая внимания на ворчание Толстого Томаса.
Тень, отлепившись от переборки, продолжила свое путешествие по кораблю.
В ту ночь на «Нимфе» осталось лишь одно помещение, где она не побывала, – каюта капитана. Тень постояла некоторое время возле двери, прислушиваясь к доносившимся изнутри звукам – шаги, скрип ножек