рассмеялся.
–Ты лжешь, – дрожащим голосом пробормотала я. Вся злость отошла на второй план, мне просто стало больно от осознания того, что он прав. Я не получила ни одной весточки от семьи за все то время что их нет.
– О нет, я не лгу. В мамочку одну пулю, в братика и папочку по две. Это ведь гуманно?
На трясущихся ногах я подошла к черновому, который был на голову выше меня.
– Мне нечего терять, – процедила я сквозь зубы, – и ты отправишься следом за ними, если скажешь что –то еще о моей семье.
– Эй, парни, малышка решила мне угрожать! – крикнул черновой, и по столовой прокатилась волна смеха, и пошлых шуточек.
Не став выслушивать насмешки в свой адрес, я развернулась уходить.
– До завтра, малышка, – услышала я в спину, но не обернулась.
Кое –как я добралась до своей спальни. Вся дорога была словно в тумане, а глаза застилали слёзы. Я вошла в комнату, и дрожащими руками взяла фотографии семьи. Они были молоды, полны энергии, любви. Они хотели жить. Какая –то часть меня все еще наделась, что они все еще живы, но рациональная половина мозга хладнокровно заявила, что они мертвы, и я их больше никогда не увижу.
Почему я все еще жива? Почему?! Из груди рвался крик, слезы. Я прикусила ребро ладони. До крови. Безмолвные горячие слезы катились по щекам, падая на фото моей уничтоженной семьи. Рот заполнил металлический привкус. Подогнув колени, я уткнулась в них лицом, мечтая умереть.
– Мне жаль твою семью, – услышала я голос Дрейка.
– Нет, не жаль, – резко ответила я и поднялась с пола, – ты их даже не знал. Ты меня не знаешь, тебе плевать на меня…
– Ты права, – серьезно ответил он, – но я мог бы…
–Мог бы, но не станешь, – и от этого как камень на сердце.
Дрейк ничего не ответил и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Мне стало еще хуже от того, что я ему нагрубила. Похоже, лучше просто лечь спать, но утром не будет легче. Ни потом. Никогда. Я разделась и легла под теплое одеяло. Наконец пришел сон и утянул меня в свое царство.
Я проснулась за час до положенного времени и на цыпочках пробралась в душ. Дрейка не было видно, и я спокойно включила воду на полную мощь, не боясь никого разбудить.
Горячая вода – то самое лекарство, которое помогает хоть как –то справляться со всем. Она словно на время смывает с меня все плохое. Укутавшись в полотенце, я тихонько вышла, и в дверях натолкнулась на Дрейка. Заспанного, помятого. В старых тренировочных штанах, свисавших на бедрах. На безупречном торсе я заметила несколько шрамов, похожих на порезы от ножа.
–Я не хотела тебя разбудить, – я поспешила отойти, но Дрейк преградил мне путь.
– Хорошего дня, – произнес он, глядя мне в глаза. Синяя бездна поглотила меня, лишая дара речи.
– Сильно сомневаюсь, но спасибо, – смущенно наконец пробормотала я, опуская глаза.
Оставляя за собой цепочку мокрых следов, я вернулась в комнату. Я не должна думать о нем. Только не о нем.
Ровно в шесть часов была на заднем дворе, где уже толпились новобранцы. Дрейк стоял среди них. Он