воина.
– Иванушка, мой любимый, – слышится голос мамы. – Я так скучала по тебе, мой дорогой сыночек. Теперь мы с тобой будем всегда вместе. И никто и ничто уже никогда не сможет нас разлучить.
– Мама, мамочка, моя родная. Прости меня, за то, что я не смог уберечь тебя. Тебе бы жира да сала медвежьего, тогда и воспаление легких и все осложнения могли бы отступить. И ты бы осталась жить. Но я не смог, не сумел, не успел. Прости меня, моя милая мамочка. Я так ругаю себя за это, не успе-е-ел, – прошептал Иван и заплакал.
– Не плачь, мой сыночек, ведь ты уже большой. Вон какой ты сильный и красивый, – успокаивала сына мать.
– Мамочка, прости меня за то, что я не смогу родить дочку и назвать твоим именем – Александра. У меня не будет никогда сыночка, которого я бы мог назвать именем Федот или Георгий, как деда или отца. Прости меня, мамочка. Я так любил жизнь, так любил тайгу…
С неба стали спускаться бабочки, самые красивые во всем мире. Они плавно кружились. Потом подхватили своими легкими и нежными крыльями мальчишескую душу Ивана и бережно понесли ее в небесные выси. Там, где всегда мир и покой. Там, где поют райские птицы, где нет злости, корысти, зависти и войны.
А на земле подоспевшая разведгруппа отомстила за смерть сына полка, уничтожив всю охрану фашистского штаба. И с секретными документами немецкого командования вернулась в распоряжение своей части. Тело Ивана бойцы бережно пронесли через линию фронта, преодолев все препятствия. Когда хоронили Ивана, плакали все без исключения – от новобранцев и седых ветеранов, от санинструкторов, солдат до командира полка. Иван, лишив немцев управления войсками, ценою своей жизни обеспечил без больших потерь наступление нашей армии пусть на небольшом, но все же очень важном участке фронта.
Прошло много времени. Уже распался Советский Союз. Выросли дети и внуки тех, кто, не жалея сил и собственной жизни, защищал нашу Родину. И благодарная память о временах войны в сознании россиян и других народов, пострадавших от немецкого фашизма, не стерлась. Она живет. Ее нельзя уничтожить. И не родившиеся дети от безвременно ушедших храбрых бойцов и простых мирных людей, сгинувших в годы этого лихолетья, наверное, белыми ангелочками парят в бездонной синеве безграничного космоса. Их земные воплощения в виде очаровательных по своей красоте бабочек беспечно обмахивают тонкими хрустальными крылышками медоносные соцветия божественных цветов. Жизнь продолжается.
А зимой, как и раньше, сквозь лютую стужу, завывает метель. Плачет, вспоминая Ивана Зыкова, вся деревня Качуг, что расположена у истока сибирской реки Лены. Воют собаки во дворах. Их вой подхватывают волки на таежных тропинках, устремив свой взгляд на неполную, откушенную с края луну. Свет от фонарных столбов вертикально поднимается ввысь, а вверху появляется горизонтальные перекладины от его преломления в нависшем полотне тумана. Кажется,