усмехнулась.
– Странно, что ты спросил об этом только сейчас. Неважно, название все равно тебе ни о чем не скажет.
15
30 лет назад. Италия. – Лето. Москва. Ада
В спальне у кровати стоял старый саквояж из коричневой, потертой от старости кожи. Его передавали друг другу по наследству несколько поколений женщин из их рода, наделенных магическим знанием. Не все из них были белыми ведьмами, черной стала и Ада. Ожесточенность, поселившаяся в ней в детстве, и отсутствие контроля утянули ее в сторону зла.
На следующий день после смерти бабушки все поехали далеко в горы, на виллу, где та ранее жила в полнейшем уединении. Ада сразу пошла в спальню и там нашла этот саквояж.
– Он будет мой, – сказала она маме, удивленной тем, что дочка не выпускает из рук старую сумку, набитую всякой ерундой. И была не против. Мама выросла настолько обычной, что даже бабушкины способности не производили на нее должного впечатления. Что взять с домохозяйки, читающей дни напролет одинаковые любовные романы в мягких переплетах, с мужем-инженером и шестью детьми, среди которых одна Ада оказалась избранной. Бабушку мать никогда не понимала, и она сама, и ее муж, Адин отец, старались не общаться с чудаковатой матерью и тещей. И только Ада обожала проводить время со своей драгоценной нонной, погружаясь в волшебный мир могущества. Только с ней ей было по-настоящему хорошо. Видно, бабушка все-таки верила в нее, потому что никогда не оставляла их так называемые уроки. Внучка не знала о том, что если бы нонна не была уверена в ее предназначении, то и не стала бы тратить силы и время, чтобы с детства заложить в ней то зерно, которое к назначенному сроку должно было дать ростки и расцвести, а бабушка в этом не сомневалась. Не торопила, ничего не доказывала, только терпеливо и методично ее учила. Уж она-то видела, как Ада, посидев у постели больной сестры и положив руку ей на голову, сбивала температуру. Или мальчик, который особенно ей докучал, падал вдруг на ровном месте с велосипеда и лежал неделю дома с вывихнутой ногой. Бабушка была уверена, что Ада вспомнит об этом и все поймет, но немного позже. Надо лишь подождать.
И вот, сидя в большой гостиной, где огромные зеркала, завешенные покрывалами, завораживали и манили, похоже, только ее – а что по ту сторону? – где суетились родственники и все готовились к похоронам, она раскрыла бесценный чемоданчик с сокровищами и увидела поверх них вдвое сложенный листок, оказавшийся небольшим письмом:
«Дорогая, любимая внучка! Ведьмам нашего рода нужно выбирать: либо дар и сила, либо любовь и семья. Отказываться от дара, если ты приняла его, уже нельзя. Я сделала это и чувствую, что близок мой конец. Но, к сожалению, без мужчин нам тоже нельзя. Они дают силу и молодость, а вместе с тем и энергию, которая утекает с каждым колдовством, и ее нужно восстанавливать, если не хочешь ранних болезней и старости. Ты это поймешь сама, я уверена, что, как только умру, все мои знания перейдут к тебе. Решай сама, как воспользоваться ими, и помни, что я тебе сказала. Твоя бабушка». Вместе с саквояжем Аде досталось завещание на виллу и внушительная