Разве НЕ ХВАТИЛО с меня трёх месяцев ожидания? Может, им лучше было порадоваться тому, что я устроился на работу и быстрее смогу им вернуть этот ДОЛГ в пятсот рублей?
И беда одна не ходит;
Сторожат друг друга беды;
Чуть одна из них нагрянет, —
Вслед за ней спешат другие
И, как птицы, вьются, вьются
Чёрной стаей над добычей,
Так что белый свет померкнет
От отчаяния и скорби.
Лонгфелло, «Песнь о Гайавате», глава XIX
В апреле начал быстро таять снег, и побежали ручьи. В конце месяца от весеннего тепла земля уже подсохла. В это время, в шесть часов вечера, к нам заявился один азербайджанец. Он был лет на шесть-семь старше меня. С поблёскивавшими глазами, с блуждающей на губах улыбкой он словно пребывал в состоянии какой-то наивной рассеянности. Время от времени он начинал сиять от какой-то тайной радости. Чему он радовался? Тому, что что-то оставалось СКРЫТЫМ от его собственного понимания? Или тому, что оставалось СКРЫТЫМ от нашего?
– Вы продаёте дом?
– Нет. Этот дом мы сами купили, – ответил я ему.
– А, может, всё-таки продадите? – с какой-то упрашивающей улыбкой спросил он.
– Мы не можем его продать.
– А почему не можете?
– Если мы этот дом продадим, то где сами будем жить?
– Другой купите.
– Чтобы покупать другой дом, нужно чтобы ХВАТАЛО на это денег. Если мы продадим этот дом, то денег у нас ХВАТИТ лишь на то, чтобы купить такой дом, который будет хуже этого. Зачем нам дом, который будет только хуже этого?
– Да… ПРАВИЛЬНО, – сказал он, как озаряясь верностью моего ответа, затем продолжил. – А мне сказали, что этот дом продаётся.
– Этот дом продавался ещё с весны прошлого года, и почему-то никто мне о нём НИЧЕГО не сказал. Узнал я о нём только через полгода, когда цены подскочили больше, чем в ДВА раза. Мы ещё за этот дом ПОЛНОСТЬЮ не расчитались. Нужно отдать ещё четыре тысячи, которые остались лежать на счёту в сберкассе, когда мы переехали сюда. И нам говорят, что деньги до сих пор не перевели на счёт местного ОТДЕЛЕНИЯ сберкассы.
– А что у вас денег нет отдать ДОЛГ?
– Нет.
– А где ты работаешь?
– На той окраине села. В ремонтно-строительном предприятии, – сказал я и махнул в ту сторону, в какую мне приходилось отправляться на работу.
– Хочешь, я помогу на работу устроиться?
– Куда?
– На маслозавод. Я там работаю.
– На маслозавод я уже ДВА раза ходил и понял, что, даже если и будет свободное место, то мне скажут, что мест нет, и могут взять кого-нибудь другого.
– Почему?
– Потому что сейчас политика стала проводиться другая, и стали ДЕЛИТЬ на «своих» и «чужих».
– Я поговорю и тебя возьмут.
– Нет. Не нужно. Я уже недели