успешнее, если бы их перевели в университеты.
– А где сейчас остальные сотрудники?
– На дачах, на подработках. Некоторые гранты пишут.
– Ты не пишешь?
– Не смеши меня. Ты представить не можешь, какое удивительное чувство, когда тебе ничего не надо от начальства. Просто открываешь сайт eBay, где есть всё, что нужно для работы.
– А как пишущие собираются выполнять работы по грантам? Судя по разрухе… Нет приборов, реактивов, сотрудников…
– Ты же был завлабом! Забыл, как мы умели красиво строить научные фразы?
– Но…
– Хватит о грустном, пошли лучше в ресторан пообедаем. Знаю место, где отлично готовят креветок и лобстеров. Я угощаю.
И мы пошли в ресторан.
Дом на Мойке
Петербурженка
Жил в Питере на Мойке напротив крыла Главного штаба, отданного Эрмитажу. Около моей арки продуктовый магазинчик. Стою в очереди с бутылками воды. Передо мной старушка лет 80-ти. Нет, не старушка, пожилая женщина.
– Мне две бутылки шампанского. Нет, не иностранного, советского. Привыкла я к нему.
– И еще килограмм абрикосов. Они такие желтенькие у вас.
– Два помидора, вот этих.
Продавец с уважением смотрит на покупательницу.
– Мадам, эти помидоры без вкуса и запаха. Я вам сейчас принесу два настоящих помидора.
Приносит, взвешивает, внимательно ждет дальнейшего.
– Мне еще что-нибудь неожиданного…
– Есть свежие кедровые орешки.
– Отлично, я возьму два пакета!
Покупки укладываются в сумку.
– У вас гости? Дети приезжают?
– Почему гости? Завтра воскресенье, я хочу себя побаловать.
Сумка на плечо, покупательница, опираясь на палочку, уходит. Продавец обращается ко мне.
– Настоящая петербурженка! Таких все меньше и меньше. Вы сами-то откуда?
Я медлю с ответом.
– Вы – гость, я сразу догадался.
Выхожу на улицу, смотрю на свое отражение в витрине, пытаюсь понять, чем я отличаюсь от петербуржцев. Оглядываюсь, чтобы сравнить. По тротуару в музей-квартиру Пушкина идет толпа китайцев. Кроссовки, серые брюки, куртки, в руках бутылки с водой. Все как у меня.
Вот если бы я шампанского купил…
Пушкин и другие в Питере
Александр Сергеевич, ни на кого не глядя, сидит в Литературном кафе на Невском.
Я его понимаю. Иду сквозь толпу, поглядывая выше голов. После двухнедельной тишины (яхта на Ладоге) толпа пугает. Острое желание побыть одному. Похоже, что такое желание и у тысяч китайцев. В поисках одиночества они заполонили все центральные питерские переулки.
***
Питер, Измайловский сад. На лавочке сидит бронзовый ангел с книгой. Нос у него блестит – не знаю, что случится, если я его потру. Но, наверное, что-нибудь хорошее. Прикасаюсь к холодному носу, оглядываюсь. В парке никого, тихо.
***
На стрелке Васильевского острова