тревога. Вероятно, потому, что Фей подчеркнула, что он рискует. Поднимаясь по лестнице, Кен заколебался. Надо было проводить ее до двери дома, а самому вернуться. Они провели вместе прекрасный вечер. И не надо дальше испытывать судьбу. «Не тяни тигра за хвост» – так, кажется, она сказала. А что, если этот тигр внезапно проснется? Но, несмотря на свои колебания, Кен поднимался вслед за Фей по лестнице. На верхней площадке прямо перед ними оказался рыже-коричневый пекинес. Пес окинул их безразличным взглядом своих выпученных, налитых кровью глаз и вдруг так пронзительно тявкнул, что Кен вздрогнул.
Словно ожидая сигнала, дверь открылась, и на площадку вышел Рафаэль Свитинг в черной пижаме и накинутом сверху блестящем шелковом халате. Незажженная сигарета свисала с его толстой нижней губы.
– Лео! – строго сказал он. – Как тебе не стыдно! – И он улыбнулся Кену лукавой заговорщицкой улыбочкой. – Воображает себя сторожевым псом, – продолжал он. – Несколько амбициозно для такой крошки, верно?
Свитинг наклонился и взял собаку на руки.
Ни Фей, ни Кен ничего не ответили. Они продолжали подниматься, отлично зная, что Свитинг провожает их взглядом, а его неукротимое любопытство, словно паяльная лампа, прожигало в их спинах дырки.
Кен вспотел. В облике этого мерзкого толстяка было что-то угрожающее и тревожное, хотя он не мог точно объяснить, почему у него возникло такое чувство.
– Грязный шпион! – бросила Фей, открывая входную дверь. – Всегда появляется в тот момент, когда меньше всего нужен. Но не волнуйся, он совершенно безобидный.
Кен в этом сомневался, но промолчал. Когда они вошли в квартиру и захлопнули дверь, Кен почувствовал настоящее облегчение.
Бросив шляпу на стул, он подошел к камину и неожиданно почувствовал смущение.
Фей, обняв его за шею, крепко поцеловала в губы.
Кен колебался мгновение, а потом поцеловал ее. Фей, закрыв глаза, прижималась к нему, но у него вдруг пропало желание.
Фей словно почувствовала это и отодвинулась от него.
– Через две секунды я буду к твоим услугам, милый, – улыбнулась она. – Выпей что-нибудь и мне налей, – и ушла в спальню.
Кен закурил сигарету и подошел к бару. Теперь он был уверен, что зря вошел в ее квартиру. Непонятно почему, но вечер потерял для него свою прелесть. Ему вдруг стало стыдно за свое поведение. Он подумал об Энн. Его поступок – непростительное предательство по отношению к Энн. Если она об этом узнает, он не сможет смотреть ей в глаза.
Кен налил себе неразбавленного виски и сделал большой глоток.
«Но, по крайней мере, еще не поздно уйти домой», – сказал он себе и стал медленно расхаживать по комнате. Он бросил взгляд на часы, стоящие на каминной полке: без четверти час.
Да, надо пойти домой, окончательно решил Кен и почувствовал легкое тщеславие, принеся такую жертву, на которую, как он чувствовал, пошли бы немногие мужчины. Он сел в кресло и стал ждать Фей. Внезапный сильный удар грома заставил его подскочить.
От квартиры Фей до парковочной площадки было довольно