внимательность, словно перед ним потенциальный пациент, и, если бы невысокому и худощавому доктору не приходилось смотреть на полицейского снизу вверх, впечатление было бы полным.
– Добрый день, лейтенант. Что вас к нам привело?
Фаулер внутренне поежился от прозвучавшего в этом вопросе участия – такого же профессионального – и ответил мрачно и значительно:
– Дело.
На большее его не хватило. Тон беседе задавал Эверет. Не вышло обескуражить, застать врасплох, спровоцировать на невольную откровенность.
Доктор мягко подтолкнул под локоток, приглашая пройтись по узкой аллейке. Слушал внимательно. Отвечал спокойно и вежливо:
– Я понимаю ваши подозрения, лейтенант. Даже разделяю в чем-то. Человек, совершивший такое, бесспорно, имеет проблемы с психикой. Но среди моих пациентов его нет. И не будет. Я не работаю с подобными, не моя специализация. Люди, которые проходят лечение на Карго-Верде, в большинстве своем вообще не склонны к проявлениям агрессии. Они не опасны для общества. Скорее общество опасно для них, потому их близкие, а в некоторых случаях они сами выбирают нашу лечебницу. К сожалению, в умах обывателей закрепились в корне неверные ассоциации…
Он говорил, а Фаулеру оставалось только кивать.
– Если желаете, организую вам экскурсию, и вы сами убедитесь, что пациенты физически не могут покинуть охраняемую территорию. Только в сопровождении ответственного лица – родственника или кого-либо из персонала. Разрешение на выход подписываю я лично, лечащий врач или палатная сестра отмечают в распорядке больного дату и время, а охранник фиксирует уход и возвращение в журнале. Вчера, к примеру, таких прогулок не было, как и посетителей.
– Возможно, убитые были знакомы с кем-то из ваших пациентов? – Фаулер достал из внутреннего кармана сделанные полицейским фотографом снимки. – Или работников?
«Или с вами», – добавил про себя.
Эверет мазнул по фотографиям едва заинтересованным взглядом. Не узнал. Или же искусно притворялся.
– Оставьте, – разрешил великодушно. – Я побеседую с персоналом. Что до пациентов… Вряд ли разумно показывать им портреты мертвецов. Если бы у вас имелись прижизненные снимки… Но это – нет, простите.
Фотографии Фаулер оставил. Задал еще несколько вопросов. Убедился, что запись посетителей тут также ведется, и заручился обещанием доктора предоставить ее при необходимости. И при наличии ордера, разумеется. Пребывание в лечебнице некоторых… да практически всех пациентов их семьями не афишировалось, и имена родственников, а значит, и самих больных защищала врачебная тайна, нарушать которую Эверет без веских причин и соответствующих постановлений не собирался.
– Сожалею, что не смог быть вам полезен, лейтенант.
– Я тоже. Сожалею.
– Если желаете узнать что-нибудь еще…
– Я свяжусь с вами, если возникнут новые вопросы. А пока… Я бы повидался с