лишь кратковременно поднимал перископ, наблюдая за поверхностью.
Днем не только не всплывали, но даже не рисковали передвигаться, выставив наружу трубу шноркеля. Его горловина хоть и обшивалась синтетическим материалом, делавшим невидимым для британских радаров, однако оставался риск, что лодку выдаст пенный след.
Двухсуточное крейсерство оказалось безрезультатным, вопреки сложившемуся мнению тучный район для подводной охоты оказался пуст. И если днем немцы продолжали осторожничать, то следующие ночи лодка проводила в надводном положении, галсируя на полных ходах вдоль и поперек своей боевой позиции.
Надежно работавшие дизеля U-211 позволяли делать 14 узлов в штормящем море.
Время шло довольно однообразно и скучно. За время похода лодка пропиталась вонью человеческих тел, испорченной пищи и вездесущей солярки.
Усталые моряки дремали или закусывали прямо на своих боевых постах.
Еда была отвратительной. Хлеб совсем размяк, превратившись в неприятную клейкую массу. «Салями» приобрела зеленый неаппетитный цвет. Конденсат и соленая вода пропитали пропотевшую одежду, разбавляя пищу, сделав все вокруг липким и влажным. Даже судовой журнал набрался влаги и разбух, став похожим на древнюю истрепанную книгу.
Всплывая на поверхность, можно было глотнуть свежего воздуха, но при этом субмарину изрядно болтало на штормовой волне.
Впрочем, опытные матросы уже наловчились перемещаться в узких отсеках не стукаясь головами о торчащие вентили, различные патрубки и клапана.
Командир подлодки капитан 3-го ранга[46] Карл Хаузе решил положить на патрулирование еще один день, а потом покинуть неурожайный район и вернуться на «большую дорогу» Северной Атлантики между Ньюфаундлендом и Ирландией.
Утро следующего дня выдалось туманным, видимость была плохой, умеренный северо-восточный ветер лишь слегка колыхал океан. Утренние сумерки задержались, что позволило U-211 погрузиться позже обычного.
Однако к полудню погода прояснилась, и, как следствие, усилился ветер, что для перископного наблюдения было не самыми благоприятными условиями. Лодка, застопорив ход, висела на перископной глубине курсом на восток.
Командир поднялся в боевую рубку. Центральный пост освещался лишь слабым мерцанием фосфоресцирующего циферблата компаса и небольшой, специально зачехленной лампой, висевшей над штурманским столиком. В полумраке едва проглядывались приборы, переключатели, вентили и другое оборудование.
За ним в углу виднелся подвешенный за трубу гидравлики последний копченый окорок.
Корветтен-капитан Хаузе вдруг вспомнил суматоху и хлопоты перед восьминедельным боевым походом. Тесное внутреннее пространство подводной лодки буквально набивалось продовольствием и боеприпасами. Поначалу жестяные банки, бочонки и картонные коробки тщательно отсортировывали и укладывали в определенном порядке. В то время как снаряды для 20-миллиметровой зенитки и 88-миллиметровой пушки нашли свое место в специальных