прошелся по комнате. Его убивало то, что он не мог понять своего отца, когда думал о нём. Что он за человек? Нет, Андрей понимал его в детстве – чувствовал каждую папину мысль, откликался на каждое движение его лица, иногда мог угадать, что тот собирается сказать, несмотря на то, что был совсем ребенком. В детстве он всегда знал, что чувствует его отец и всегда разделял его чувства. Мама Андрея умерла от туберкулёза еще в то время, когда он ничего не соображал, поэтому о ней у него не сохранились никакие воспоминания. Но у его отца сохранились. Он видел это по множеству маминых фоток, заложенных среди страниц папиных книг, по тому, как отчаянно и долго он плакал на её могиле, на которую они приходили раз в месяц. На самом деле Андрей знал, что папа ходит на кладбище гораздо чаще, и сначала обижался на отца, хотя и не говорил ему, что знает. Только повзрослев, он стал понимать, что отец хотел пережить горе в себе, так, чтобы оно не затронуло сына. Только в идеале у него это все равно не получилось. Андрей стоял рядом с рабочим столом отца и сверлил взглядом его фотографию.
Когда ему позвонили два дня назад и сообщили, что у отца случился сердечный приступ, он был пьян – пытался выгнать Киру из своей головы. До него не сразу дошел смысл услышанных слов. Андрей помнил, как старался убедить голос на том конце линии, что это какая-то ошибка, пока не понял, что это голос его тетушки Анны. Потом поднялся с пола, потревожив несколько пустых бутылок и, пошатываясь, не обувшись вышел из квартиры. Вызвал такси, добрался до своего дома и дополз до квартиры по лестнице, потому что лифт опять сломался. Дома он узнал, что дядю тоже известили – Вениамин сидел в своей спальне, обхватив голову руками и никак не прореагировал на появление Андрея. Он лег в коридоре на пол, попытался вырубиться, но не смог. До него медленно дошло, что он уже почти трезв.
Всю ночь он не спал. Это были самые мучительные часы в его жизни – думать он боялся, но и успокоиться не мог. На следующее утро он принял душ, одел парадный костюм, покидал кое-какие вещи в сумку и вместе с дядей, который не мог заставить себя смотреть на племянника, полетел на похороны. Тогда дядя как никогда злился на Андрея за его образ жизни и всерьез размышлял о том, чтобы переселить его в какую-нибудь однушку.
Теперь, слегка набравшись сил, Андрей наконец почувствовал все, что должен был почувствовать и с неожиданным ужасом осознал, что ему не хочется даже выпить. Может потребность и была, но неожиданно показалось ужасно низким делать это сейчас, будто бы в продолжение того ужасного запоя. За окном был полдень – нелюбимое время Андрея, хотя он понимал, что сейчас его будет тошнить от любого времени суток. Он вышел на кухню и сделал себе кофе. Даже Шпиц, чемпион по потреблению самых диких коктейлей, сказал бы – «Что не убьет, то сделает сильнее!». Андрей бы снова не согласился и с радостью вылил бы эту гадость в раковину, но сейчас он, как никогда остро, ощущал необходимость активировать мозги.
Морщась и чувствуя отвращение, он залпом влил в себя полкружки, но, почувствовав тошноту, всё равно продолжил пить маленькими глотками. Долил полный чайник воды и