жену. Наверняка грязной спать легла.
– Радуйся, взяли мы зануду на месте преступления, спасибо твоей инфе от прошлого вторника. Сжигал, мерзавец, бухгалтерские документы, которые весь отдел полгода ищет. Теперь присядет на восемь лет, не меньше. Ты молодец, Катюша.
– Значит, не зря я голову забивала чугуном. Служу России и бурому герцогу!
– Какому ещё бурому герцогу?
– Медведеву!
Владимир Иванович хмыкнул в усы.
– Ну хватит. Вот новое дело. В папке номер телефона и решение суда о прослушке. Клиента зовут Сергей Полысаев. Подозревается в обнале, а доказухи нет.
– Только это от меня и нужно, а как жениха хорошего сосватать, вы сразу в кусты.
– Я чем не кандидат?
– Владимир Иванович, вам шестьдесят два года, поздновато для первого брака. Это во-первых. Во-вторых, вы мой дядя.
– Я хотя бы попытался. Ладно, иди занимайся Полысаевым.
– Жизнь и невероятные приключения Полысаева, том первый, – пробормотала Катя и скрылась за дверью.
Она работала в отделе одиннадцать лет. Каждое утро Катя приходила в маленький кабинетик, надевала наушники и погружалась в жизнь других людей. Поначалу было не по себе: всё-таки чужое грязное бельё, скандалы, примирения, интимные подробности. Но потом прослушка помогла предотвратить заказное убийство – и вопрос морали был закрыт навсегда.
Катя не пользовалась популярностью у парней ни в старших классах школы, ни в институте, теперь и подавно. Дома ждали только кот по имени Фрэдди и книжные полки. Часть родительских запасов: журналы «Юность» и «Новый мир», полное собрание сочинений Дюма, антологию советских поэтов она унесла в районную библиотеку, а освободившееся место на полках заняли любовные романы. Любая другая девушка на её месте давно бы затосковала, но Кате ярких эмоций хватало на работе. Мысленно она участвовала в разговорах своих подопечных, комментировала, негодовала, одобряла, выставляла оценки, как в фигурном катании – за технику и артистизм.
– Как сам? На работе?
– С двенадцати пашу как вол, ни минуты свободной.
– Вся страна работает с девяти, а вол только к полудню глаза продрал, – хихикала Катя. – В офисе он, ага. Наверное, стоит сейчас в трусишках на кухне, чешется и лезет пальцами в банку со шпротами.
Шёл второй месяц прослушки Полысаева. Таких фруктов Катя ещё не встречала.
– Привет, дорогой мой человек.
– Как-то по-пидорски ты меня приветствуешь, Полысаев. Когда увидимся?
– Странное дело, Виктор Михайлович: гомосексуализм вы осуждаете, более того, подозреваете в нетрадиционной ориентации меня, но встретиться всё-таки хотите. Я бы сказал, горите желанием.
– Полысаев, не долби мне…
– Ну вот ещё один привет от дядюшки Зигги.
– Иди в ж… Чёрт тебя возьми, Полысаев, во сколько?
Впервые Кате не хотелось комментировать. Она слушала злодея с упоением и всё чаще улыбалась. Голос у него был приятный, а шутки – грубые, на грани фола,