мужик в пиджаке пальму
из тучи тащит пиров-первенств
доскачи, наш гнедой первенец
и узнай – как я там – за далью?
что-то слишком ты стал статен
да хранит тебя Бог-телега
Орлик, Орлик, не слушай сватью
пусть женой тебе станет небо
пусть отпустят тебя к кромке
знаешь, здорово над оконцем
полетать ветерком тихим
Орлик, веришь – бежит Лихо
по А.Блоковскому ипподрому
закуси удила, милый
ты же сын наших мечт опальных
знаешь сколько в тебе силы?
ты не дай подойти сбоку.
Доскачи до небес, Орлик
погляди в глаза смерти-правде
а моргнешь – подстелю коврик
а заржешь – закуют, Орлик
значит есть еще рябь в глазе.
доскачи до небес, воин
им там нужен, пойми, скачут
вместе с нами индейцы аппачи
видишь – крепко в руке топорик…
7. С Новым Годом-2002!
Каждому столу – ведро салата!
Каждой ложке датливость лубка!
Каждому в подарок по набату!
Каждому народу – седока!
Каждому счастливому по Путину!
Каждой цели в задник – акварелью!
Каждому поэту по Дуэлье!
Каждому бандиту по стиху на грудь!
– Будь!
Каждому ползущему – вселенную!
Каждому летящему – дыру!
Дьявола сто лет кормить варением!
Богу – милый прыщик на носу!
Каждой девушке по Юрию Гагарину!
Каждому мужчине по Мерлин Монро!
Каждому крестьянину по барину!
Барину – Исусово чело!
8. Петербургский ангел
Ушел на небо человек, везущий санки.
Он призраком ходил все эти годы
И у Пяти Углов делился коркой хлеба
И у пяти углов садились с неба чайки
На пять теней, и уносили тени к Богу.
Ушел на небо человек, везущий санки
Случилось это чудо в прошлый понедельник
Когда все тени в Петербурге входят в полночь
С Александринского столпа спустился ангел
Крылом у входа в Летний Сад разбил он вазу
На счастье.
У Петербурга больше нет плохой погоды
Пусть твои санки постоят на постаменте
Играйся с ветром возле памятника, Петя
Не бойся, мальчик, у Пяти Углов нет тени
С Александринского Столпа не затмевает
Крылами больше землю ангел, ненароком
Он с временами, среди нас, он Случай, ночью
Когда глядит в кровать из неба глаз вороний
И петербургский ангел крыльями хлопочет…
9. Примерно так всю жизнь прожил
примерно так всю жизнь прожил
кружил пятак, «шесть-шесть» – царапал
после него махать жесть крыш
могла без помощи пацаков
примерно там, во тьме зеркал
он зарождался, вод слюду
как кисть наматывал на ось
могучих волн, молол в крупу
гранит – манн