и ранжир были свободны от вахт. Во время боя капитан всегда находился в зале управления крейсера, а в обязанности реаниматора и ранжира входило заниматься членами экипажа, попавшими в критическую ситуацию. Были на крейсере ещё несколько адронов низкого класса, которые занимались обслуживанием как экипажа, так и крейсера, но во время сражения они заползали в отведённые для них ниши и замирали там, чтобы не мешать действиям экипажа.
Вторая эскадра сентаригов, которая некогда шла навстречу «Грачам», после того, как разминулась с ними, совершила маневр и двинулась вслед за «Грачами», но так как её скорость была значительно ниже скорости крейсеров, то она безнадёжно отстала. Отряд внутренней защиты сектора оставил сопровождение торгашей фраонитов и двинулся в сторону второй эскадры сентаригов, что заставило экипажи этой эскадры прекратить преследование крейсеров и двинуться наперерез отряду внутренней защиты сектора Карлан, видимо, с намерением уничтожить его. И сейчас они шли параллельными курсами в сторону от портала, пока ни в какие боевые действия не вступая, хотя, насколько понимал Григорьев, шансов у четырёх восу против двенадцати кораблей сентаригов практически не было.
Крейсера и первая эскадра сентаригов сближались. До выхода тройки «Грачей» на дистанцию поражения, если можно было верить характеристическим показателям пространственного сканера «Грача первого» – интера, было ещё около часа стандартного времени. Экипажи крейсеров заняли свои боевые позиции и ждали начала сражения, а что оно неминуемо, не сомневался никто. Эскадра сентаригов на экране интера из-за поля скрытия, которое изрядно ослабляло чувствительность пространственного сканера, всё ещё выглядела большой кляксой, и коммандер Григорьев с нетерпением ждал, когда она разрешится на отдельные точки, чтобы по величине этих точек попытаться определить состав, а значит, мощь эскадры противника.
Его мозг мучительно сверлили одни и те же мысли. Знают сентариги пространственные координаты портала и увяжутся они за крейсерами, если сделать попытку уйти в сторону, будто намереваясь пропустить эскадру сентаригов и зайти ей в хвост, что было бы идеальным вариантом для позиции атаки; когда снять поле скрытия, до маневра или после него; и видят корабли сентаригов крейсера под полем скрытия или нет?
Ожидание достигло апогея. Григорьев вскочил со своего кресла и принялся буквально бегать по залу управления: восемь шагов туда; восемь – обратно, периодически бросая взгляд на экран интера и потирая лоб с такой силой, будто вознамерился протереть его кожу, которая от усилий уже покраснела, но он всё тёр её и тёр, как вдруг красная клякса, мигнув, рассыпалась на отдельные красные точки.
– Есть корабли! – раздался в тиши зала управления громкий голос вахтенного офицера.
– Не ори! Сам вижу! – буквально рявкнул в ответ Григорьев и, подбежав к своему креслу, уселся и уставился в экран интера, принявшись считать красные точки – их, как и должно было быть, было