кладовки два на три метра, полагавшиеся хозяевам каждой квартиры. После Катастрофы эти кладовки переоборудовали в маленькие отдельные комнатки. Одну из таких комнаток и выделили Дмитрию как бывшему жильцу этого дома. После рождения ребёнка он надеялся выбить себе жилплощадь посвободнее. В комнатке были только старый пружинный матрас, лежащий прямо на полу, и несколько фотографий, развешанных на стене. Дима сел на матрас и принял из рук жены деревянную доску со стоящей на ней кастрюлей. Помешав в ней ложкой, он выудил из бульона с картошкой кусок мяса.
– Это не тушенка, – констатировал он. – Это настоящее мясо. Откуда?
Ленка нервно потерла ладони.
– Ты только не ругайся. Это Света дала. Она сейчас с одним из цеха забоя скота встречается, вот он ей и подарил. А она – мне. Говорит, мне нужнее.
Дмитрий недолюбливал эту женщину. Светлана Демидова, похоже, успела перевстречаться с половиной населения города Томска. И то потому, что вторая половина – женщины. При этом она не гнушалась брать за свои услуги подарки в виде еды, одежды да и вообще всего, что приносили. Зорин не хотел себе признаваться, что, скорее всего, причина его неприязни в том, что он и сам не без греха. Правда, это было давно, ещё в первые дни Катастрофы. Он был молод и, естественно, влюбился в эту красивую и веселую девушку. Влюбился по-настоящему и, как ему тогда казалось, раз и навсегда. Известие о том, что у неё таких кавалеров, как он, ещё с десяток, повергло парня в шок и глубокую депрессию. Он стал её избегать. Естественно, впоследствии он был неприятно удивлен, когда оказалось, что его жена не только работает со Светланой в одном парнике, но вдобавок они являются лучшими подругами. Эта новость чуть не разрушила их брак. Дмитрий орал на молодую жену, требовал прекратить всяческие отношения с «этой проституткой», обвинял Ленку в таком же поведении. Тогда она надолго ушла жить обратно к родителям. Зорин некоторое время бесился, потом поостыл. Он решил, что любовь к жене сильнее его старых обид. После долгих извинений Ленка вернулась. Они договорились, что жена не будет говорить дома о Свете, а Дмитрий не будет против их общения на работе и во время его дежурств.
Но сейчас, несмотря на голод, аппетита у Димы поубавилось. Он с неприязнью разглядывал лежащий в ложке кусок мяса.
– Света дала, – повторил он слова жены. – Вот она и тебе дала.
– Не надо так. – Лена положила руки ему на плечи. – Она хорошая, добрая девушка. Просто слишком любвеобильная. Ты ешь лучше. Это же мясо. Ну, ради меня. Ради нашего ребёнка.
Это был нечестный приём. Зорин положил содержимое ложки в рот и начал усиленно жевать. Приготовлено мясо было очень вкусно. В животе немедленно заурчало. «Предатель. Иуда», – подумал Дмитрий про свой желудок. Он зачерпнул ещё, изо всех сил делая вид, что ему это очень неприятно.
– Она ещё кое-что для меня сделала.
– Что же? – спросил Дима с набитым ртом.
– Она меня сегодня на УЗИ сводила. У неё врач знакомый есть.
Дмитрий замер с полной ложкой. Он машинально дожевал то, что было во рту. Попытался что-то сказать, но крупинка, подло