такое условие. Впрочем, так ли это важно теперь? То, что свершилось – свершилось; надо смотреть вперед, а не оглядываться назад!
– Ты прав, о посланец Крома, – ответил киммериец. – Я готов последовать за тобой. И если мне суждено пасть – что ж, постараюсь захватить с собой побольше этих коричневых бестий и их бесноватых божков!
Глаза Конана вновь горели былым бойцовским огнем; рука крепко сжимала железную рукоять меча, словно он боялся, что в последнюю минуту оружие откажется повиноваться ему, убоявшись божественной силы его противников…
– Не горячись, – остерегающе вытянул руку посланец Крома. – Бой будет нелегким. Подступы к Храму и алтарю стерегут могущественные силы, получившие свободу благодаря твоей капле крови, пролитой на Камне Судеб. В одиночку тебе с ними не справиться. Твой меч – обычный меч из выкованной человеческими руками стали. Тебе нужны надежные спутники – так решил Кром, наш Отец. На этот день мне дарована большая власть – и я вызову из-за грани Серых Земель, из страны непобедимой смерти тех, кто сможет помочь тебе твоих друзей, надежных и бесстрашных воинов. Соединив ваши силы, вы сможете сразиться и с облеченными в плоть, и с бестелесными противниками.
– Ты хочешь… вызвать в наш мир мертвых?! – Конану стало не по себе.
– Конечно. А почему же нет? Все они были благородными воителями; исполнив возложенное на них, они смогут оказаться в более благоприятных областях посмертия…
– А что, бывает разное? – не удержался от вопроса Конан.
– Бывает, – с самым серьезным видом кивнул головой посланец. – Но наша с тобой речь сейчас не об этом. Вспомни, кого бы ты хотел видеть сейчас рядом с собой! Сосредоточься, думай о них – этим ты поможешь мне разорвать тенета их темниц.
Конан медленно закрыл глаза. Память услужливо воскресила перед его мысленным взором длинную галерею лиц. Здесь были и живые и мертвые. Троцеро, Просперо, Паллантид, командир “черных драконов”… чернокожий великан Юма, одноглазый Ордо… отважный Бальтус с верным псом Рубакой…” Но остальные… остальные… стоп, они-то почти все наверняка живы!
Только теперь киммериец внезапно понял, что ему некого позвать на помощь. Лишь двое – Троцеро и Бальтус. Остальные были либо отборными негодяями, но зато мертвыми, другие – прекрасными и преданными Конану людьми – но живыми.
– Ты готов? – возвысил голос посланник Крома. “Еще нет!” – хотелось выкрикнуть Конану; однако его губы внезапно отказались повиноваться и с них невесть отчего сорвалось: да.
Посланец молча кивнул и, прежде чем Конан успел остановить его, вскинул правую руку с зажатым в ней топором.
– Великий Кром, бог воинов и мужей, пришло время открыть наши ворота!
С лезвия топора вниз потекли бесчисленные серебристые струйки, тонкие, словно паутина. Их становилось все больше и больше, их концы уже начинали свешиваться с Камня, опускаясь вниз, в бездонный и таинственный провал.
Конану