почти прозрачного тумана он видит громадное игровое поле богов и чью-то исполинскую руку, неспешно перемещающую с места на место темные, неразличимые в деталях фигурки… но видение это длилось секунду, не более. Киммериец встряхнул головой, отгоняя нахлынувшее оцепенение – и шагнул вперед, знаком приказав остальным стоять, где стояли.
– Я выманю его на себя, – бросил киммериец, не оборачиваясь. Белит и Карела дернулись было последовать за ним, и воительниц заставили остаться на месте лишь жесткие пальцы посланца Крома, ухватившие их за локти.
Конан медленно крался вдоль плавно уходящего вверх тоннеля. Гладкий пол постепенно повышался; стены по-прежнему скрывал туман, это все меньше и меньше нравилось киммерийцу. Стены как будто бы расходились все дальше, широкий проход превращался в бесконечный зал – а опасность, сперва таившаяся где-то впереди, теперь ощущалась вроде бы по правую руку; мышцы Конана непроизвольно напряглись, готовые в любой момент сорвать тело с места одним решительным броском – и это спасло ему жизнь.
Зверь прыгнул внезапно. Призрачную завесу тумана разорвало мощное львиное тело с гордой орлиной головой и широкими, лоснящимися крыльями. Грифон пронесся над головой киммерийца и мягко опустился на все четыре лапы у него за спиной. Киммериец уже замахнулся было своим необычным мечом, выломанным из лапы поверженного демона, но тут золотистый зверь обратился к нему на чистом хайборийском языке; в алых глазах плясали бесчисленные, крохотные оранжевые искорки.
– Прими мой совет, брат, – поворачивай обратно. Не связывайся с этой безумной игрой; если хочешь, попытаемся вырваться из нее вместе. Я ведь тоже пленник, как и ты. Спорить с Богами бессмысленно; но, чем дольше ты выполняешь их волю, тем труднее отвергнуть их следующее приказание. Я пытаюсь.
Грифон чуть склонил на бок гордую голову, пристально глядя на киммерийца не по-звериному разумными глазами.
– О какой игре ты говоришь? – вырвалось у Конана.
– Как? Ты, Смертный, участвуешь в великой Игре и даже не подозреваешь о ее существовании? – искренне удивился грифон. – Впрочем, что я, ведь вы, Люди, все поголовно такие. Увы, у нас нет времени, а то я мог бы многое порассказать тебе. Лучше бы тебе поверить мне на слово. Итак?
– Там, на жертвеннике – мои люди, – ткнул пальцем вперед Конан. – Я не оставлю их.
– Это западня, – быстро ответил грифон. – Когда ты шел сюда – разве ты не ощущал опасности? Ты решил, что угроза исходит от меня; но это не так. Твои люди – это просто приманка, на которую пытаются поймать тебя, именно тебя и никого другого. Высоким Богам прекрасно известно о твоих приключениях, в том числе и о последнем, на островах, называемых тобою Антилией. Они не стали утруждать себя новыми выдумками, попросту взяли тот же самый случай… – внезапно он осекся. – Все, время вышло! Решай, ты со мной, или?..
– Я иду за своими, – медленно ответил киммериец, чувствуя, что это говорящее, точно ритор, чудовище кое в чем право. – Но, быть может, ты присоединишься ко мне?
– Я? –