или помочь? – Это спросил обладатель первого голоса – квадратного вида крепыш с лысой, посаженной на короткую шею головой.
Второй – долговязый и такой же лысый, с сигаретой в зубах, молча ухватил пленника за шкирку и бесцеремонно выволок наружу.
– Слышь, чудо очкастое, ты ваще лопатой когда-нибудь работал? – снова поинтересовался коренастый.
– Ничё, щас научится, только в будущем ему это уже не пригодится, – хмыкнул долговязый.
«Ну, студент, готовься! Скоро на тебя наденут деревянный макинтош, и в твоём доме будет играть музыка. Но ты её не услышишь!» – всплыло в памяти Копытмана крылатое изречение из фильма Гайдая о похождениях Шурика.
– Давай-ка развязывай этого чмошника и вручай ему лопату, – снова подал голос коренастый.
Пётр Иванович понял, что настала пора действовать, так как монтировка в его рукаве сейчас будет обнаружена, да и вообще другой возможности спасти свою жизнь уже вряд ли представится. Монтировка сползла из рукава в ладонь, Пётр Иванович, выплюнув кляп, набрал воздуха в лёгкие, завопил что есть силы, размахнулся – и от души врезал долговязому по левому плечу. Понимая, что желательно бить в голову, Копытман, однако, не смог преодолеть невидимый барьер, ментально отделяющий драку от убийства.
Впрочем, и этого удара хватило, чтобы не ожидавший атаки противник с криком схватился за травмированное плечо и на какое-то время оказался выключен из событий. Коренастый успел отпрянуть и, процедив: «Ах ты, опарыш!» – потянулся куда-то под куртку в направлении левой подмышки. Добраться до отступившего уже было трудновато. Поэтому, не дожидаясь, пока его превратят в решето, Пётр Иванович швырнул в бандита монтировку и весьма удачно попал ему в колено. Вскрикнув, тот запрыгал на одной ноге, а Копытман, воспользовавшись моментом, пустился наутёк.
Инспектор никогда ещё в жизни не бегал так вдохновенно. Он вообразил себя тем самым оленем из песни, что мчался «рыжим лесом пущенной стрелой». Учитывая, что стволы сосен отдавали как раз рыжим, сравнение казалось весьма подходящим.
На ходу достав из внутреннего кармана пиджака очки («Как хорошо, что при появлении этих мордоворотов я убрал их в карман», – подумал Копытман), нацепил их на нос и теперь ориентировался в сосновом бору гораздо лучше, нежели при своих безоружных минус четырёх. Несколько раз он оглядывался, однако погони не видел, что, впрочем, не давало повода для передышки. Перевести дух он себе позволил только спустя примерно четверть часа этой безумной гонки по лесу, в котором начали уже встречаться лиственные деревья.
Фух, вроде погони не слышно. Один-то точно не бегун, с травмированным от удара монтировкой коленом по лесу не побегаешь. А долговязый, похоже, был заядлым курильщиком, так что с его лёгкими тоже далеко не убежишь. Пётр Иванович хоть и обладал некоторым излишним весом, однако к курению всегда относился негативно и сейчас сам себя возблагодарил за то, что не злоупотреблял вредными привычками.
Быстро произвёл инвентаризацию.