А потом я чихал раз двадцать подряд. Из носа текло, глаза и уголки рта начинали зудеть. Я обратил внимание на то, что во время чихания невозможно ни о чем думать, поэтому модель нужно было разрушать до того, как оно начнется.
Я выяснил, что, если расслабить мышцы лица, а не напрягать их, то чихать не хочется. Поначалу это было очень сложно. Мне безумно хотелось наплевать на все, сдаться и чихнуть. Невозможность чихнуть сводила меня с ума, но я сопротивлялся соблазну изо всех сил. Если я не чихал, из носа у меня не текло, и модель проблемного поведения полностью ломалась. Глаза и рот даже не начинали чесаться. Через несколько минут острое желание чихнуть уменьшалось, а потом и вовсе пропадало.
Мне пришлось многократно повторять это в первые несколько недель, зато потом моя аллергия полностью прошла. К тому моменту я всей душой поверил в силу разрушения проблемных моделей.
Чтобы сломать модель, вам придется изучить свою проблему с антропологической точки зрения. Вы в самом деле должны будете узнать о ней все, провести серию наблюдений и сделать заметки. Забудьте об официальных теориях и объяснениях. Займитесь описанием. Сосредоточьте свое внимание на вопросах «что?» и «как?», а не «почему?».
Один из способов заключается в том, чтобы представить себе, как вы учите кого-то «создавать» вашу проблему. Если бы Мерил Стрип или Роберт Де Ниро играли вас в кино и хотели понять, как лучше показать вашу проблему зрителю, что бы вы им посоветовали? Как нужно одеться актеру? В какое время суток, вероятнее всего, должна сложиться проблемная ситуация? Что должен сказать актер, чтобы процесс начался? Как сделать так, чтобы он продолжался?
Эта идея также неплохо работает с эмоциональными проблемами. Как бы вы «создали» себе депрессию, если бы могли сделать это сами? Я хорошо разбираюсь в этой теме, поскольку специализировался на депрессивных состояниях, когда только поступил в колледж. Первое, что бы я сделал, если бы мне нужно было впасть в депрессию, – это постарался бы как можно дольше не вставать с кровати. Если бы пришлось все-таки встать, я бы выбрал одно какое-нибудь место в доме, сел там и не двигался бы. Я однозначно избегал бы прогулок, пробежек и любых физических упражнений. Моей депрессии угрожает все, что заставляет меня часто и глубоко дышать или слишком энергично двигаться. Кроме того, я сделал бы все возможное, чтобы не видеться с другими людьми и не общаться с ними. Я проводил бы большую часть времени дома, копаясь в прошлом и смакуя свои ошибки. Если социального контакта никак нельзя было бы избежать, я постарался бы ограничиться одним или двумя людьми. При этом я свел бы к минимуму варианты совместных действий и тем для разговора. Я говорил бы с ними о том, как глубока моя депрессия, и сравнивал бы себя с другими, причем сравнение всегда было бы не в мою пользу. (Иными словами, я отмечал бы, что у других и здоровье получше, и жизнь поинтереснее моей.) Прекрасный рецепт депрессии, не так ли?
Очевидно,