семь дней произошла стрельба в «Колумбайне», и медиа полюбили Томпсона еще сильнее.
Сразу же после перестрелки он связался по телефону с шерифом, участок которого находился неподалеку от «Колумбайна». «Благодаря моим исследованиям по делу Падуки, – сказал он, – у меня есть основания полагать, что на стрельбу подростка спровоцировали жестокие развлечения. Видеоигры научили его убивать». На следующий день в СМИ появилась новость о том, что Эрик Харрис и Дилан Клиболд вдохновились игрой DOOM, копии которой были найдены у них дома.
Дагу Ловенштейну, бессменному руководителю IDSA – Ассоциации производителей цифрового программного обеспечения и компьютерных игр в Вашингтоне, округ Колумбия, – Томпсон нанес сокрушительный удар. После слушаний по делу Mortal Kombat в 1993 году Даг успешно сдерживал политиков, не подпуская их близко к играм. Ловенштейн раньше работал журналистом, и, по его словам, Первая поправка была у него в крови с тех пор, как он начал работать в школьной газете. Он считал, что она защищает как нацистов, марширующих в Скоки[38], так и разработчиков, делающих жестокие игры. «В этом суть свободы слова, – говорил он. – Ты не можешь идти на компромисс со свободой слова».
Четко формулирующий мысли, умный, рано облысевший и одетый в деловой костюм, Ловенштейн представлял собой благочинное взрослое лицо индустрии, которая до сих пор считалась детской. Однако в последние годы успехи в Вашингтоне вышли ему боком. Со времен слушаний, устроенных Либерманом, индустрия плыла по течению, регулировала себя сама посредством добровольной рейтинговой комиссии ESRB и оставалась вне культурных баталий. Но настало время перемен.
– «Колумбайн» кардинально изменил все, – вспоминал он позже. – Внезапно мы снова вернулись к тому, с чего начали, и худшие и негативные стереотипы о играх не только вспомнились, но и в какой-то мере подтвердились. Мы не умели стрелять, но нас отправили на войну.
Ловенштейн точно знал, что им грозит: федеральное и государственное регулирование. Разумеется, вскоре после событий в «Колумбайне» Либерман призвал начать расследование в игровой индустрии. Вскоре на этот призыв откликнулся президент Клинтон, приказав провести федеральное расследование маркетинга и рейтингов игр. Но для Ловенштейна дело было даже не в играх. «Если будет принят принцип, согласно которому изображения насилия смогут регулироваться и ограничиваться точно так же, как непристойности, – говорил он, – откроется путь к самой широкой и вездесущей государственной цензуре, которую мы когда-либо видели в этой стране».
Пока Томпсон выступал на телевидении, Ловенштейн чувствовал, что проигрывает битву на самом влиятельном фронте: в прессе. Всего через неделю после «Колумбайна» Ловенштейну пришлось оправдываться, когда его пытались загнать в угол на шоу 60 Minutes, главной темой которого стали жестокие игры. После допроса Ловенштейна шоу перешло на историю в Падуке, где слово дали его новому заклятому врагу: Джеку Томпсону который сидел рядом с Майком Брином, адвокатом