Вашингтон. Другой мужчина стоит перед группой людей. Эта группа людей недостаточно большая, не такая, как ему хотелось бы. Он принимает присягу сорок пятого президента США. Позднее пресс-секретарь президента говорил, что «инаугурацию по всему миру наблюдало и на церемонии присутствовало самое большое количество людей. Точка»1. Когда одного из советников просят объяснить эту наглую ложь, тот утверждает, что это заявление было основано на «альтернативных фактах»2. В последующие четыре дня продажи книги уже давно ушедшего человека увеличиваются почти на 10 000 процентов, и она становится бестселлером № 1 в США.
Когда роман Джорджа Оруэлла «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» впервые был опубликован в Англии 8 июня 1949-го, то есть в середине прошлого века, один критик задавался вопросом о том, как долго актуальная для своего времени книга может продолжать оставаться популярной среди читателей последующих поколений. Спустя тридцать пять лет после выхода книги, когда многое из того, что описывал Оруэлл в романе, стало реальностью, но мир все же не стал таким ужасным, многие предполагали, что книга перестанет пользоваться популярностью. Прошло еще тридцать пять лет. Роман Оруэлла продолжает оставаться книгой, к которой мы обращаемся каждый раз, когда попирают правду, извращают язык, превышают полномочия власти и когда мы пытаемся понять, куда это может всех нас привести. Мы обращаемся к творчеству писателя, жившего много лет назад, но достаточно прозорливого, чтобы увидеть несправедливости, и достаточно талантливого, чтобы отразить это в романе, который автор антиутопии «Заводной апельсин» Энтони Бёрджесс назвал «апокалиптическим кодексом наших самых страшных кошмаров»3.
Были не просто проданы десятки миллионов экземпляров романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый», книга буквально закрепилась в подсознании многих людей, которые ее даже не читали. Придуманные Оруэллом выражения и идеи стали частью языка политики, нисколько не потеряв своей актуальности после многих лет активного использования. Это такие слова и выражения, как новояз, Большой Брат, полиция мыслей, комната 101, двухминутка ненависти, двоемыслие, телекран, дыра памяти, нелица, 2 + 2 = 5 и министерство правды. Роман неоднократно вспоминали во время календарного 1984 года, а фраза «оруэллианский» стала синонимом всего того, что автор боялся и ненавидел. Роман адаптировали для кино, ТВ и радиопостановок, театра, оперы и балета. Был написан сиквел («1985», автор Дьёрдь Далош), роман был переписан в стиле постмодернизма («Месть Оруэлла: Палимпсест 1984» Питера Хубера), было высказано бесчисленное количество возражений, а также прошло несчетное количество споров и диспутов. Сам процесс написания книги лег в основу драмы «Хрустальный дух: Оруэлл на острове Джура» (1983, BBC), а также романа Дениса Гловера «Последний человек в Европе: “Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый”». Роман Оруэлла оказал влияние на художественные произведения, кинофильмы, пьесы, ТВ-передачи, комиксы, музыкальные альбомы, рекламные ролики и кампании, публичные выступления и избирательные кампании, а также даже на ряд народных волнений и восстаний. Люди сидели в тюрьме за то, что читали этот роман. Его безусловное влияние на мировую культуру и его авторитет неоспоримы, вряд ли с ним может сравниться какое-либо другое литературное произведение прошлого века. Хотя некоторые критики, например Милан Кундера и Гарольд Блум, писали о том, что «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» является плохим романом, с невнятно прописанными героями, скучной и безрадостной прозой, но и они не отрицали его значения. По словам издателя Оруэлла Фредерика Варбурга, роман получился удивительно успешный для литературного произведения, которое «не написано для того, чтобы понравиться, и является достаточно сложным для понимания»4.
Цена широкой популярности любого художника – это гарантия того, что его будут понимать неправильно. О «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертом» люди гораздо больше наслышаны, чем по-настоящему его понимают. Моя книга – это попытка рассказать о том, чем является этот роман, как Оруэлл его написал и как это произведение повлияло на наш мир спустя много лет после выхода. Значение художественного произведения никогда не ограничивается намерениями его создателя, а говоря о намерениях Оруэлла, можно утверждать, что их зачастую искажают или игнорируют, поэтому стоит поговорить о его романе, чтобы понять его как книгу, а не как набор расхожих цитат. Роман «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» – это произведение искусства и определенное миропонимание.
Эта книга – история романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый». Существует несколько биографий Оруэлла и несколько академических исследований интеллектуального содержания романа, но никто не пробовал объединить эти два направления, а также описать влияние книги на мировую культуру. Я заинтересовался жизнью Оруэлла исключительно для исследования пути, который привел его к пониманию того, что систематически уничтожается все, что ему дорого, – честность, приличия, справедливость, память, история, ясность, здравый смысл, благоразумие, Англия и любовь. Это означает, что рассказ начнется с 1936 года, когда он поехал воевать в Испанию. Именно в Испании Оруэлл понял, как с помощью политических уловок можно извратить мораль, язык и правду. Я буду писать о том, что он делал во